Обессиленная и готовая лезть на стены от отчаяния, я снова легла под одеяло и принялась нервно переключать каналы.
Наткнувшись на трансляцию концерта знакомой группы, я убавила звук и откинулась на подушку, закинув руки за голову.
Необходимо было что-то придумать. Должна признать, Гарри чрезвычайно умен и, скорее всего, я не первая жертва, поэтому его действия продуманы до мелочей.
Но это не значит, что я должна забиться в угол и обреченно рыдать, ожидая своей смерти. Нужно сделать все возможное и невозможное, чтобы выбраться отсюда. А затем пойти в полицию и сдать этого психопата с потрохами.
Я совершенно точно знала, что сопротивляться ему и его желаниям бесполезно. Все мои выражения недовольства, попытки противостоять или отбиваться вызывают у Гарри неконтролируемую агрессию. В такие минуты он вполне может избить меня до полусмерти, возможно, даже хуже, чем это было в первый раз.
Я невольно нащупала пальцами огромный синяк на своем животе и вздрогнула от боли.
Ему ничего не стоит убить меня.
Я поклялась себе, что с этого момента буду вести себя тихо и выполнять все, о чем он попросит. Я не должна позволить себе сказать или сделать что-то, что может спровоцировать его.
Возможно, если Гарри решит, что я смирилась со своей участью, он немного расслабится.
Многого не нужно: неплотно закрытая дверь, случайно выпавшая из кармана связка ключей – что угодно.
Теперь, когда мой здравый смысл вернулся, я смогу извлечь выгоду из любой мелочи.
Перевернувшись на бок, я зевнула и устроилась поудобнее. Теперь, когда в голове созрели первые пункты более или менее четкого плана действий, я чувствовала себя намного спокойнее.
Хотя, где-то в глубине души я понимала, что это может быть всего лишь мимолетным облегчением.
Кто знает, что случится, когда вернется Гарри.
При одном воспоминании об его холодном взгляде и самодовольной ухмылке, я вздрогнула.
Внутри поднялась новая волна страха. Сжав кулаки, я сильно закусила губу и тут же почувствовала металлический привкус крови.
-- Будь сильной, Энди, - прошептала я, закрывая глаза и проваливаясь в долгий, неприятный, словно окутавший меня липкой паутиной, сон.
