Мальчик, который ел призраков

1.

Генри сидел на веранде, вытянув длинные ноги. Он расположился в плетеном кресле, уютный выцветший вид которого резко контрастировал с тёмной одеждой юноши.

Генри кивал в такт музыке в наушниках, отчего ритмично подергивалась вся верхняя половина тела.

Веранду закрывала плотная москитная сетка, просто необходимая луизианским вечером, когда толпы насекомых так и хотели пробраться к человеческом телу. Генри мысленно показывал им средний палец, слушал музыку и любовался с трудом видимым закатом. Из-за сетки, из-за разросшихся кустов и старых дубов, с которых свисали пряди испанского мха. Все они сейчас были окрашены в красные и оранжевые цвета умирающего солнца.

Генри Ли закат любил. А ещё музыку и себя.

Дневной зной поутих, правда, воздух оставался влажным и горячим. Издалека доносился редкий шум проезжающих машин по дороге, но Генри не слышал его из-за музыки. Как не услышал и сестру. Она раскрыла двойную дверь с сеткой и вышла на веранду.

Соседи считали, Изабель Ли всегда выглядела так, будто она вдова из прошлого века. Хотя, насколько известно, она никогда не была замужем. В черном платье со старинной викторианской брошью у горла – из ее собственной лавки, доставшейся от отца. Пышная черная юбка, невольно добавляющая возвышенной таинственности и печали. Перчатки сеткой. Их шероховатая ткань коснулась висков Генри, когда Изабель встала позади брата.

Генри зажмурился: ему нравилось, когда старшая сестра так делала, тихонько массировала виски, зарываясь в темные, как у нее самой, волосы. Они вообще были похожи друг на друга: невысокие, с черными внимательными глазами и бледной кожей, доставшейся от матери, французской креолки. Тонкие носы и губы, острые черты лица. Даже волосы были одинаково густыми, только Изабель собирала их в тугие прически с локонами.

Можно было решить, что они близнецы или двойняшки, так и не скажешь, что между ними три года разницы.

Изабель положила руку в перчатке на плечо брата, другой вытащила наушник из его уха. Стала видна его серьга в виде креста. Генри сам вытащил второй наушник, к шуму москитов прибавилось шипение музыки.

- Что делаешь? – спросила Изабель.

- Прислушиваюсь к ощущениям. Немного выматывает.