Мальчик, который ел призраков

8.

Изабель искренне любила антикварную лавку отца.

Небольшое помещение и, как часто говорила Молли, помощница Изабель, захламленное. Действительно, вещи громоздились на полках, на полу и друг на друге. Старинное кресло с резной спинкой почти скрылось под всевозможными коробочками, клетками и мелочами.

Если зайти с улицы, звякал колокольчик – тоже старинный, разумеется, - и покупатель попадал в вытянутое помещение сплошь в винтаже и антиквариате. Стол Изабель таился в глубине, у самой стены. За ее спиной неприметная дверь вела в небольшие подсобные помещения.

Сегодня весь день лил дождь, так что Изабель даже выключила музыку на ноутбуке и с удовольствием слушала, как капли били по стеклу витрины. В ней красовался манекен в платье времен Гражданской войны и столик из прошлого века, уставленный духами и баночками. Изабель почти не видела улицу, но ее это устраивало.

В лавке царили приятная прохлада от кондиционера и мягкий электрический свет, в будний день посетителей было немного, зато каждый, кто заходил, оказывался знакомым или старым клиентом. Некоторые еще с тех времен, когда отец только открыл лавку.

Изабель часто здесь бывала, как и Генри. Но его больше привлекали болота и просторы, куклы вуду с волосами из мха и змеи, которые извивались меж пальцев. Генри в лавке казался не на своем месте, как будто ему тесно, словно помещение давит на него.

Изабель же, наоборот, нравилось. Но только после смерти отца она взглянула на это место иначе. Она помнила тот момент, когда пришла сюда после похорон отца: никакой ностальгии, обычная рутина, потому что кому-то надо с этим разбираться. Генри тогда еще не выписали из больницы, мать хотела просто продать лавку, она ничего не понимала в этих делах.

В тот день Изабель уселась в то самое резное кресло и оглядела детище отца. Лавка почти целиком состояла из вещей колониального прошлого. Когда-то они стояли в огромных особняках плантаторов и, кажется, до сих пор хранили следы истории и душных ночей тогда еще очень Нового Света.

Воздух в тот день казался затхлым, предметы будто поникли, лишившись хозяина. Изабель вдыхала тонко уловимый дух старины – в этот момент она и решила, что вовсе не хочет продавать лавку.

Теперь этот магазин полностью принадлежал ей. Пусть она не любила, как отец, мотаться по всему штату, отыскивая новые вещи, зато отлично общалась онлайн с людьми, которые хотели избавиться от «хлама». Потом так же переправляла его реставраторам, а после вещи устраивались в лавке. Некоторые тут же разбирали частые коллекционеры, список которых остался еще от отца, но Изабель его изрядно пополнила за прошедшие несколько лет.