Плач Харона

5

— Сказали, он сбежал. Так и не смогли найти за два года.

— Ты больше ничего о нем не слышал?

— Нет, — Харона трясло. — Иногда... иногда я видел в толпе людей, похожих на него. Я долго всматривался в их лица и понимал, что ошибаюсь. Я всегда ошибался. С годами мне все чаще начинает казаться, что его никогда не существовало вовсе.

Далеко разливались воды Стикса. Оттуда, где мы были теперь, больше не было видно ни мира мертвых, ни мира живых. Я оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться, но отовсюду на меня глядела кромешная тьма.

— Реально ли все это? Или чья-то фантазия?

— Сон безумного мира...

— Вечного мира. Или Бога. Единственного реального.

— Может, и он ­— всего лишь чей-то сон?

Почему-то я рассмеялась после этой фразы. Надрывным, нездоровым смехом, но после стало легче. Как будто на мгновение ушел весь страх, вся та болезненная ноша, которую Харон сваливал на мои плечи.

— Знаешь, иногда я думаю, а что если это не мы создали Уроборос, а он нас?

— Запудрил нам голову и заставил чувствовать себя богами?

Я пожала плечами.

— Как будто хочет, чтобы мы что-то поняли. Как будто он намного мудрее нас, глубже нас, знает все: что было, что будет, что происходит внутри. Он знает нас настоящих, но что если мы — всего лишь персонажи истории, которую он пишет?

— И какова мораль?

— Стать свободным. Не быть тем, кем тебя сделали, а создать себя сызнова. Очиститься, отпустить, спастись. Сделать что-нибудь значимое. Полюбить.

— Единственное, что мы можем сделать сейчас — это утопиться в этой вонючей реке. Похоже, что ни одного из ее берегов уже не осталось.

Я вскочила на ноги. От резкого движения закружилась голова и стала тяжелой, но я удержалась на месте и заглянула в воду.

— Эй, что ты делаешь?

Осознание медленно вырисовывалось на подкорке. Оно было еще смутным, таким далеким, что его невозможно было облечь в слова, поэтому я схватила Харона за руку и потянула за собой. От неожиданности он выронил посох прямо в воду, и тот быстро скрылся во тьме.