Легенда о Шархелм-Эридейле

48. Тлеющие угли

Путем ухищрений, провокаций и тяжёлых взглядов Шеллахаю удалось выгнать темных воинов на патруль в город. Вот только, хоть он и сделал это, все же сомневался, что они действительно станут выполнять возложенную на них миссию. Он не удивится, если вскоре к нему придут сильверьеры и сообщат, что те просто прогуливаются по улицам и пугают народ. Бездна! У меня ничего не получается!

Он был так зол и расстроен, что вывести его из себя могло что угодно. Не желая никого видеть и ничего говорить, он направился в библиотеку, чтобы немного отдохнуть от бесконечного и бесполезного общения с людьми. Библиотека Эридейла, светлая и свежая, как утренняя роса, на этот раз его отчего-то угнетала. Передёрнув плечами, советник направился в самые глубины стеллажей, туда, где клубилась тьма и не достигали лучи солнца, пробивающиеся сквозь широко распахнутые окна. Там он взял несколько книг, ориентируясь на названия, и сел прямо на мраморный пол, обложившись ими.

«История магии» - так претенциозно звучало название книги, и Шеллахаю действительно хотелось понять кое-что. В магии ли дело. Темные и правда очень отличаются от других рас, но в чем разница? В чем эта разница?

Листы шуршали под его пальцами, пока он пытался выцепить глазами абзацы, текст которых мог бы дать ему ответы. Темные... были другими. Дело было в магии или в том, как их воспитывают? Даже он сам, всю жизнь являющимся белой вороной среди темных, не мог сопротивляться влиянию тьмы внутри себя, и это влияние сковывало цепями. Любые светлые мысли порицались, искренние поступки окроплялись позором - кем можно вырасти в такой обстановке? Но ведь представители других рас, выросших в Шархелме, были другими. Тот же генерал Сардер, каким бы раздражающим ни был, мог и умел быть другим. Просто, зачастую, ловко лавировал между поведением «настоящего темного» и тем, кем является на самом деле. Возможно, советника это и злило больше всего в нем - возможность выбора.

Сардер мог покинуть Шархелм и жить припеваючи где угодно - только хелм могли спугнуть кого угодно своим появлением, а на парня с волосами расы земли никто бы и внимания не обратил. Значит ли это, что родившись с такими волосами, а не черными, как у своего отца, он обрек себя не на жизнь вечной борьбы за свое место, а напротив - свободу?

В книгах не было ответов, как и в принципе чего-то путного. Его всегда поражало то, насколько мало они все знали о магии, которой обладали. В каждом человеке с рождения было два магических «зерна», которые даровались от каждого из родителей. С рождения преобладало одно из них, тем самым определяя тип магии, которым будет обладать ребенок. Это самое «зерно» давало человеку способность собирать магию своего типа из пространства вокруг, и использовать, как ему вздумается. Ограничения были лишь во внутреннем резерве, том, сколько единоразово может «собрать» человек. Говорили, что это зависит от «зерна» преобладающей магии и того, насколько оно сильно. Например, если родители были магами единой стихии, у ребенка были два рабочих «зерна», то есть в два раза больше внутренний резерв, чтобы собирать магию, и тем самым они были более сильными магами. Но при этом иногда размер резерва не имел значения.