Мы застряли в ноябре

Глава 14. Музыкант Лазуритовой Статуэтки

В нависшей тишине послышался нежный мелодичный звук, явно принадлежащий струнно-смычковому инструменту. Подходя к серой двери номер шесть, мелодия становилась громче и яснее. В воздухе пахло канифолью - специальной смолой для обработки смычков. Сай вспомнил, что старший брат изредка просил его добыть смолу с сосен, растущих неподалёку, "иначе скрипка не заиграет, будешь слушать пиццикато"; затем смола чудесным образом превращалась в душистую канифоль, от которой в музыкальной комнате витал довольно неприятный туман, немного липкий на ощупь. Музыка, исходящая словно из души, очень знакома младшему Баккеру - что-то из испанской классики, но время навсегда стерло название этой прекрасной мелодии, ведь она довольно-таки давно не звучала в пределах небоскрёба.

Увлеченный мелодией, музыкант не заметил, как дверь открылась и в неё вошёл незнакомец в красном галстуке, даже не постучавшись. Играющий на альте был весьма приятной внешности - аккуратно приглаженные вниз волосы с торчащей наверх непослушной прядкой, ярко-синие глаза, белая опрятная рубашка с красиво проходящей синей полосой на груди и добродушная улыбка, не сходящая с лица. Сразу и не скажешь, что он - клон Вильяма Баккера, и уж точно не вторая капля воды. Он прекратил играть, сыграв самую высокую ноту; струна лопнула, альт, пискнув, смолк. Данный родственник всем знакомой скрипки был положен на крышку глянцевого камерного рояля, по нему, в свою очередь, провели заботливой ладонью с длинными, тонкими, можно сказать, изящными пальцами клона.

Сай, не в силах сдержать громкие возгласы и аплодисменты, лишь медленно неудовлетворенно похлопал, как знак не очень хорошего исполнения. Музыкант, видимо, не заметил этого жеста неуважения, он просто низко поклонился, как будто после выступления, и коротко сказал:

- Искренне благодарю.

"Скажи ему, что мелодия ужасна! Он не должен видеть то, как тебе понравилась эта детская песенка; просто приступи к делу! Из-за твоих замедлений весь мир погрузился в ноябрь! Ну же, оборви его восхищение..."

- Замечательно. Вот только скажи мне, копия, почему ты не готов к походу? Песни и мелодии, конечно, прекрасны, но сейчас самое главное - твоя реликвия, - Сай не замечал, что, говоря слишком много, он становился гуманным. Но агент - работа холодная и молчаливая.
"Будь строже, Сай! Он для тебя - никто! Просто вспомни Чёрного..."