Багровые узы

Глава 3.

Гермиона сонно зевнула, но не найдя в себе сил прямо сейчас открыть глаза, снова затихла. Шея основательно затекла, спина болит, все тело беспощадно ломит - значит, неисправимая всезнайка в очередной раз уснула, закопавшись под неподъемной грудой пыльных книг. Легкая усмешка тронула её губы, стоило вспомнить недавний сон. Приснится же такое - Снейп муж и раб в одном флаконе! Жуть, как не крути! Надо все же дать себе передышку, видимо, даже ее гениальные мозги достигли стадии перегрузки. Может зря она отказала Эрику? Парень так настойчиво звал ее к себе на Рождество. Если не отступится и дальше, возможно стоит согласиться и провести с ним какой-нибудь уик-энд, отвлечься, отдохнуть, вспомнить, что она женщина, в конце концов. Паренек вроде не так уж и плох - обстоятельный такой, серьезный. Качества, коих ей так не хватало в младшем Уизли. Да, пожалуй, соглашусь! Девушка, кряхтя и отчаянно зевая, потянулась и, наконец, сумела разлепить веки. Она, как и ожидалось, уснула, неудобно сидя в кресле. А вот перед ней на кровати растянулся в полный рост мертвенно бледный, болезненно худющий, замотанный в бинты, будто мумия, вполне реальный Северус Тобиас Снейп, бывший профессор зельеварения, некогда гроза хогвартский подземелий, а с некоторых пор ее законный муж и (мать его!) раб... - Чертово дерьмо! - пробормотала "рабовладелица" любимое выраженьице Рональда, за которое сама частенько костерила бывшего парня. Последние события скоренько выстроились в памяти упорядоченными рядочками: визит Макгонагалл, рассказ директрисы о магическом браке, подготовка кипы документов и куча заседаний. Косые взгляды всех и каждого, кто слышал, что "глупая девчонка" надумала забрать к себе "того самого Снейпа!". Тоже мне, Великий и Ужасный... Потом Азкабан с его серыми каменными стенами, дементорами и еще худшими тюремщиками. Стаи противных мурашек тут же шустро засеменили вдоль позвоночника. Куда-куда, а в магическую тюрьму Гермиона надеялась больше не возвращаться никогда. Ужасное место. Девушка неосознанно поморщилась, вспомнив воспаленные раны и жуткую палитру синяков и кровоподтеков, сплошным пестрым узором покрывавшие неестественно бледную кожу зельевара. Как же ему было больно... Молодую ведьму так поразило состояние представшего перед ней мужчины, что она даже совсем позабыла смутиться, увидев бывшего преподавателя совершенно обнаженным. "О, Мерлин Великий! Что ж они с вами сделали, профессор..." К счастью, шумное рыжее семейство в очередной раз не бросило свою почти приемную дочь разбираться с проблемами в одиночку. Артур и Молли как могли поддерживали и утешали, а Рон даже вызвался вместе с родителями сопроводить бывшую невесту к границам Азкабана. Благодарность к этим людям переполняла девушку так сильно, что порой изливалась реками неконтролируемых слез. Разве что, Джинни, к концу беременности ставшая просто-таки невыносимой, наотрез отказалась отпускать с ними Гарри. Так что Спаситель всей магической Британии, не желая нервировать жену на сносях, еле-еле выпросил себе разрешение встретить остальных хотя бы в Норе. Минерва Макгонагалл, буквально поедом снедаемая угрызениями совести, сожалениями и неожиданно взыгравшими в ней почти материнскими чувствами к бывшему ученику и коллеге, также принимала самое активное участие в вопросе освобождения зельевара из заключения. Женщина до глубины души переживала, что в те страшные годы войны не сумела понять и поверить Снейпу, не помогала, а так старательно ставила палки в колеса. И, возможно, не уничтожь она тогда в сердцах портрет Дамблдора, может и удалось бы вытащить мастера зелий из тюрьмы намного раньше. Но пожилая волшебница, искренне любившая и свою лучшую ученицу, не хотела навешивать на шею совсем еще молоденькой девочке, груз в виде изрядно потрепанного жизнью бывшего преподавателя. Так что Минерва однажды вечером, рассеянно комкая носовой платок, предложила Гермионе просто вытащить Снейпа из тюрьмы, а уж его восстановлением и лечением вызвалась заняться самолично. Впрочем, девушка от подобного предложения уверенно отказалась, согласившись, однако же, на любую помощь своего бывшего декана. Не желая посвящать в ситуацию посторонних, но в то же время понимая, что на первых порах, без сомнения, понадобится помощь квалифицированного колдомедика, решили привлечь к делу мадам Помфри. И в назначенный день хогвартская медсестра вместе с Гарри Поттером в нервном ожидании топтала и без того видавший виды ковер в гостиной Норы. Казалось, они подготовились идеально, все учли, притащили медика с кучей зелий на все случаи жизни, выделили комнату, запаслись подходящей после долгого недоедания едой и все такое... На деле же все их старания разбились о беспощадно ужасную реальность. Когда они притащили домой тот измочаленный мешок с костями, что когда-то был одним из сильнейших волшебников Британии, Помфри, всего разок взглянув на него, безапелляционно заявила, что отправляется за помощью. И уже спустя пятнадцать минут медиковедьма в четыре руки с седоватым сгорбленным старичком плела вокруг Снейпа диагностические и целебные чары. От количества увечий, обнаруживаемых в процессе, волосы вставали дыбом - переломы, трещины, повреждения внутренних органов, сотрясение мозга, множественные гематомы и раны, буквально раздробленные пальцы рук. Некоторые травмы выглядели совсем свежими, а другие очень старыми, порой неправильно сросшимися, затянутыми паутиной бугрящихся шрамов и рубцов. И все это на фоне жутчайшего истощения и целого букета простудных заболеваний. Гермиона попыталась сглотнуть, но пересохшее горло будто слиплось. Она, не мигая, смотрела в бледное лицо своего мужа и почти невесомо коснулась кончиками пальцев холодной затянутой в бинты кисти, снова отчаянно краснея, точно как в тот момент, когда пожилой врач, прервав вдруг осмотр пациента, обернулся и строго глянул прямо на нее. - Я настаиваю, чтобы вы, мисс, все же покинули эту комнату, - заявил старичок, возмущенно тряся узловатым пальцем прямо перед ее носом. - Мне необходимо произвести осмотр тех частей тела, которые не престало разглядывать всем подряд и уж тем более молодым особам вроде вас! Гермиона, ранее наотрез отказавшаяся уйти, почувствовала, что мучительно заливается краской, но в тот момент врожденное упрямство взбунтовалось в ней, смешавшись с отчаянным состраданием к распластанному на кровати человеку. - Это мой муж! - с придыханием выкрикнула бывшая гриффиндорка. - И я никому больше не позволю причинить ему боль! Осматривайте! Я никуда не уйду! Гермиона отчетливо чувствовала, как пылают стыдом даже уши и шея. И когда престарелый врач, сердито хмыкнув, одним движением палочки развел в стороны худые длинные ноги ее бывшего преподавателя, девушка продолжала неотрывно смотреть только на сгорбленную спину старика, пытаясь абстрагироваться и не видеть ничего вокруг. ...его насиловали... ...много раз... ...долгое время... В памяти то и дело всплывала гадкая ухмылка Кирка Маккоя, тюремщика и бывшего гриффиндорца... "Мы отомстили ему за все" - так он сказал. Но неужели же плохая отметка в школе может стоить человеческой жизни и чести? Неужели за полученную когда-то давно отработку можно издеваться и калечить?