Багровые узы

Пролог

Тук. Тук. Сердце в груди отчаянно колотится, вторя стуку собственных каблуков. Каждый шаг эхом отскакивает от каменных, поросших мхом стен и бьёт по барабанным перепонкам, переворачивает всё внутри. Тук. Тук. Азкабан. Об этом ужасном месте каждый волшебник с детства слышал много холодящих кровь историй. А уж она — героиня войны Гермиона Грейнджер — никак не ожидала, что когда-нибудь сама будет шагать по этим серым гнетущим коридорам. Тук. Тук. Стоило на секунду представить, что может чувствовать человек, оказавшийся в здешних камерах до конца жизни, как девушку передёрнуло, а внутри всё съёжилось и скрутилось в тугой трясущийся от ужаса комок. Всё же Азкабан — это слишком жестоко. Даже для пожирателей смерти. Дементоры, вновь исправно исполняющие роль здешних стражей, уничтожают всё живое внутри, иссушают душу.

Тук. Тук. Чёрт. Чёрт. Желудок скрутило от ужаса. Девушка вдруг поняла, что сейчас вполне способна развернуться и бежать прочь, так и не получив то, за чем пришла. Кажется, что даже эти серые стены с вечно тёмными провалами окон высасывают всё светлое из душ тех несчастных, что оказались в этом страшном месте. Прямо перед ней, покачиваясь из стороны в сторону, движется вперёд широченная спина тюремщика. Здоровенный мужчина с обвисшим брюшком, обладатель обуви совершенно невероятных размеров, ступает по шершавым плитам пола удивительно тихо, почти беззвучно. Не в пример незваной посетительнице. Гермиона сделала глубокий вдох, силясь унять внутреннюю дрожь, которая с самого утра не давала покоя. Меньше всего девушке хотелось видеть сейчас того, с кем предстояло встретиться. Она и сама не понимала, отчего так страшно. Или это не страх вовсе, а давно задвинутая подальше вина за то, что однажды оставили умирать этого человека на грязном полу той проклятой хижины в луже его собственной крови?.. Тук. Тук. Уже два года прошло с тех пор, как вторая магическая война закончилась. Основную массу последователей Тёмного лорда авроры успешно сумели выследить, арестовать и отправить именно в это мрачное место. Гарри Поттер стал победителем Воландеморта, всенародным Героем и обладателем множества наград и почестей. Впрочем, слава не обошла стороной и многих других, самоотверженно боровшихся со злом. А магическое общество, тем временем, силилось жить, будто того кошмара и вовсе не было. И Гермиона Грейнджер не стала исключением. После Победы она вместе со всеми оплакивала погибших, радовалась окончанию войны, получала награды и из последних сил пыталась вернуть обычную жизнь, вновь стать просто человеком, обеспокоенным только своими личными проблемами, а не спасением всего магического мира. Тук. Тук. О том, что Северус Снейп выжил, Гермиона узнала, уже когда опальный профессор был доставлен в госпиталь Св. Мунго. Кто его нашёл, и как зельевару удалось выжить после нападения Нагайны, девушка представляла с трудом, стоило лишь вспомнить горло мужчины, после укуса змеи превратившееся в кровавое месиво. Однако же, злодейка-совесть то и дело робко напоминала девушке о себе, и однажды она решилась навестить бывшего преподавателя в больнице. Но мужчина с разорванным горлом, больше походивший на труп, лежал в глубокой коме, и оценить визит вежливости оказался не в состоянии. Впрочем, девушка вскоре благополучно забыла о самом нелюбимом профессоре, с головой окунувшись в собственные заботы. И не вспоминала о нём вплоть до момента, когда через полгода он очнулся, был скоренько осужден и отправлен в Азкабан. Не помогли в хлипкой защите ни свидетельства великого Гарри Поттера, ни выставленные напоказ самые личные воспоминания, отданные человеком на пороге смерти. Пожиратель был осуждён. Зал суда ликовал. Гарри Поттер сокрушённо хватался за голову, чуть не плача. А сама Гермиона плакала, понимая, что ничего изменить уже не удастся. Тук. Тук. Но, как известно, всё проходит. И это прошло. Троица новоиспечённых героев не стала исключением, торопясь позабыть очевидно обречённого бывшего преподавателя, каждый из них занялся, наконец, собственной жизнью. Больше всего Гермионе тогда хотелось вернуть память родителям. Эта идея стала, что называется, навязчивой. Она перепробовала всё, что так или иначе казалось возможным… и даже невозможным. Однако же, безуспешно… Заклинание, произнесённое ею самой в попытке защитить, оказалось необратимым. Для собственных родителей, самых родных людей в целом мире, она навсегда останется чужой. А тем временем жизнь входила в привычное русло. Хогвартс восстановили, и школа снова приняла в своих вновь отстроенных стенах юных волшебников и волшебниц. Гарри с Джинни практически сразу поженились и сейчас уже ожидали ребенка. Джордж, очень тяжело переживший смерть брата, нашёл в себе силы вновь заняться магазином волшебных вредилок. Все учились жить дальше. А Гермиона, окончив школу экстерном, продолжила обучение в академии и уже получила приглашение на стажировку от нынешнего министра Кингсли Шеклболта. Личная же жизнь девушки больше походила на вялотекущий кисель. Она так и осталась с Роном, но больше как-то по инерции. То чувство, что в суровые и тяжёлые дни войны спасало и казалось самым сильным после страха и груза ответственности, в мирное время существенно поистёрлось и поблекло, смешавшись с будничностью и рутиной. И всё же, когда младший сын Уизли решился-таки сделать ей предложение, Гермиона ответила «да». Опять же, больше потому, что все вокруг ждали от неё именно этого. Тук. Тук. В памяти всплыло неприятное одутловатое лицо министерского служащего, принимавшего их с Роном заявления о заключении брака. Тот долго возился с бумагами, пока, наконец, не выдал, уставившись на посетителей своими выпученными водянистыми глазками: — Этот брак не может быть заключен. Миссис Гермиона Грейнджер уже замужем… Тук. Тук. Миссис Грейнджер — это моя мать, помнится, тогда подумала Гермиона. Я — мисс. Скандал был грандиозный… Рональд рвал и метал. Шутка ли, мужем его невесты оказался Северус Снейп. Парень в бешенстве проклинал слизеринского ублюдка на все лады и в пылу гнева чудом не пришиб перепуганного чинушу. Тук. Тук. И вот она здесь, в Азкабане, шагает по этому промозглому холодному коридору на встречу со своим школьным кошмаром и законным мужем, лихорадочно сжимая дрожащими пальцами документы о разводе. Тук. Тук. Массивный ключ, изрядно изъеденный ржавчиной, провернулся в скважине. — В комнате колдовать не пытайтесь, в целях безопасности тут магия блокирована, — пробасил тюремщик. — Слишком близко к заключенному не подходить, иногда эта падаль проявляет агрессию. Гермиона напряжённо кивнула и шумно выдохнула. Тяжелая дверь с противным скрежетом отворилась. Чуть дыша, девушка вошла в крохотное серое помещение, неожиданно ярко освещённое десятком крупных свечей. Прямо по центру комнатки стояли привинченные к полу два железных стула и стол. В человеке, прикованном к ним, узнать бывшего хогвартского профессора зелий можно было, только обладая довольно буйной фантазией. Заключённый, сгорбившись, сидел на стуле, опоясанный цепями и ремнями так, что вряд ли мог пошевелиться. Руки были прикованы к столешнице двумя металлическими браслетами. Лодыжки таким же образом крепились к ножкам стула. Грязная, местами рваная тюремная роба не скрывала болезненной худобы тела. Мужчина сидел, опустив голову, и изрядно отросшие спутанные волосы совершенно скрывали лицо. Гермиона смотрела на человека, затаив дыхание и искренне полагая, что всё происходящее — какая-то нелепая ошибка. Это сгорбленное, измученное существо никак не могло оказаться их грозным школьным учителем. — П-профессор Снейп, — запнувшись, пробормотала девушка, всё же решив удостовериться, прежде чем сообщать о недоразумении тюремщику. Заключённый сильно вздрогнул, цепи, опутывающие его тело, лязгнули так громко, что Гермиона от неожиданности отшатнулась. Медленно, будто это давалось ему с большим трудом, мужчина поднял голову и уставился на посетительницу мутным взглядом. И хотя худое серое лицо человека наполовину скрывала косматая клочковатая борода, не узнать чёрные бесконечные туннели глаз было просто невозможно. Ошарашенно охнув, девушка медленно приблизилась и почти упала на второй холодный стул. Она смотрела на измождённое лицо и не могла поверить. Мужчина несколько раз моргнул, осматривая визитёра, и вдруг взгляд его стал более осознанным.

Реклама:

Скрыть

— Мисс Грейнджер, — чуть слышно прошелестел он. — Профессор, — только и смогла выдохнуть бывшая гриффиндорская всезнайка в ответ. Они внимательно осматривали друг друга. Тишина в помещении царила достаточно долго. Девушка была настолько поражена увиденным, что даже на время позабыла о цели своего визита, пока сидящий перед ней мужчина не выгнул вопросительно бровь — так знакомо, что защемило сердце в груди. — Я… мы… — начала, было, она, но сбилась на первых же словах, а от переполнивших душу эмоций вдруг всхлипнула и затихла. Мужчина чуть склонил голову вбок, продолжая блуждать взглядом по лицу бывшей ученицы. Несколько раз глубоко вдохнув, девушка наконец сумела собраться и, вспомнив заготовленную и старательно заученную дома речь, заговорила снова: — Сэр, совсем недавно мне стало известно, что между нами был заключён брак. Я не представляю, когда это произошло, зачем вам это понадобилось и на что вы, собственно, рассчитывали. Но лично я не давала своего согласия и нахожу это обстоятельство странным и возмутительным. Я не желаю и никогда не желала связывать свою жизнь с Вами. Таким образом, я настоятельно требую, чтобы вы… — Давайте, — прервал ее хриплый голос. Девушка запнулась в недоумении. — Что? — растерянно уточнила она. — Бумаги давайте. Я подпишу. Не веря, Гермиона посмотрела в лицо бывшего преподавателя. Она ожидала, что тот, взамен избавления от нежеланного супруга, непременно примется торговаться. Будет требовать, чтобы она добивалась для него как минимум улучшения условий содержания или, чего доброго, вообще свободы. И вот теперь, обескураженно взирая на тонкую руку, застывшую в ожидании пера, Гермиона откровенно растерялась. — Я могу и передумать. Скрипучий чужой голос, однако же, звучавший с присущей только этому человеку насмешливо-презрительной интонацией, вывел девушку из оцепенения. Поспешно она придвинула документы как смогла близко к вмонтированным в столешницу наручникам и сунула ему в руку походное перо. И в очередной раз за последние несколько минут обмерла… заметив, как неуклюже мужчина сжимает инструмент непослушными, без сомнения, не единожды сломанными пальцами, коряво выводя на бумаге собственное имя. Только сейчас с нескрываемым ужасом девушка рассмотрела, в каком состоянии находятся руки самого молодого в истории Мастера зелий. Те самые руки, любого завораживающие своими движениями. Великолепные руки Мастера — грациозные, гибкие и сильные, с узкой кистью, тонкими длинными пальцами и идеальной формой ногтей. Что бы ни говорили о Грозе хогвартских подземелий, как бы ни относились к нему, каким бы ублюдком не считали, на его руки, особенно во время работы над зельями, любой смотрел с благоговением. Они творили истинную Магию, варили в котле Волшебство! И вот они, те самые руки, теперь силятся нацарапать на бумаге несколько кособоких закорючек, сжимая походное перо изувеченными непослушными пальцами с обломанными до мяса ногтями…