Топить в вине бушующее пламя печали 2.0|Lie huo jiao chou 2.0

Глава 121

Тот, кому вернули сердце, тот, кто получил обратно свою кровь...

Человеческая память — сложный механизм, в ней творится самый настоящий хаос. В памяти хранится все: события, что пережил человек, книги, которые он прочитал, и слова, которые он услышал. Это напоминает огромную библиотеку.

То, что лежит на поверхности сознания и то, что можно почувствовать лишь при помощи особой связи — лишь сиюминутные идеи, похожие на объявления, что висят при входе в эту самую «библиотеку».

Если посетитель решит пройти дальше, ему нужно будет «получить доступ». Это первая и самая главная проблема, с которой сталкиваются все представители духовного класса при проведении допросов.

Эти двое понятия не имели, что такое «личная жизнь», с самого детства они делили свои мысли с «соседом по комнате». Скрывать чувства для них стало так же естественно, как есть и пить. И опыта в этом им было не занимать. Когда Сюань Цзи начеку, получить «доступ» к его сознанию крайне сложно. Но если вдруг случится так, что их связь «включится» в самый неожиданный момент, тогда даже боги не помогут ему скрыть то, что накопилось у него на душе.

Когда они отправились в «Небесный нефритовый дворец», огромный коралловый риф застиг Шэн Линъюаня врасплох. Его Величество оказался в невыгодном положении.

Теперь он предпочитал отвечать противнику его же оружием.

Разволновавшись, Сюань Цзи вспомнил «тайну русалочьего народа». Это произошло необдуманно, инстинктивно, и Шэн Линъюань, наконец, смог заглянуть за завесу тайны.

Но увидев то, что скрывалось в глубинах чужого сознания, он застыл от удивления.

Его Величество знал, что, будучи, по сути своей, всего лишь рыбами, русалки не умели писать. В отличие от множества священных книг, в «тайне русалочьего народа» не было слов. Вероятно, она состояла из русалочьих песен или устных преданий, передаваемых из поколения в поколение.

Однако это больше напоминало «телевизор», что стоял в гостиной Сюань Цзи. В сознании юноши вспыхивали реалистичные картины... а главным героем был он сам!

Кроме того, в «тайне русалочьего народа» не было «клятвы вечной любви», это было другое, ни с чем не сравнимое «колдовство». Перед глазами Его Величества мелькали сцены, вульгарностью сравнимые с гаошаньским дворцом, чей владелец славился своей тягой к «непристойностям».