Я тебя сломаю

Часть 67.

Pov. Лиса.
Я опять сижу у окна. В этот раз на полу, на тёплой подушке, а не на подоконнике. Трогаю стекло. Касаюсь пальцами. И смотрю на первый выпавший снег.
Прошло два месяца с тех пор… Как меня спасли от Клима.
Надежда не покидала меня ни на день, что Чонгук всё-таки жив. И скоро придёт.
Но шёл первый день, второй…
А его всё нет.
Руки опускаются. До сих пор.
И вот, когда первый снег упал на землю…
Осознаю. Зима. Нет его больше рядом. Лежит где-нибудь в холодной земле и не дышит. Сына своего не увидит. А он и отца никогда не узнает.
Ненавижу Клима! Чтобы ему пусто было! И хорошо, что он сдох, тогда, в огне!
Намджун, спустя неделю после того происшествия всё мне рассказал. Обмолвился, что тот  сгорел в доме со всеми. Джин постарался. И хоть они избавились от главного врага – остались другие.
Чонгука нет. Защиты нет.
И только Намджун взял на себя хоть какую-то ответственность за моё сбережение. Нет, остальные от меня не отказались. Но… Поселилась я в многоэтажке у Намджуна. И это так приносит мне дискомфорт.
Потому что из-за меня с Майей они ссорятся.
Я не могу сказать ей, что Намджун и умерший Чонгук – бандиты. Убивают людей. Но… И скрывать это тяжело. Особенно когда она постоянно спрашивает об этом. Откуда эта охрана у дверей, где Чонгук, почему я ничего не говорю.
И из-за этого.. Из-за вечных расспросов, они ругаются.
И вот… Сегодня, пока я молча смотрела в окно, никому не мешая, Намджун признался Майе. Я же сидела и притихла так, что меня было и незаметно.
Что мне ещё надо? Иногда есть, пить, да спать. А ещё сидеть и мучиться от несправедливости.
Вот и сейчас я это делаю, пока Джун поехал вслед за Майей. Извиняться. Вымаливать прощение. Я хотела ему помочь… Но…
Не могу.
Даже встать с этого места.
Постоянно здесь сижу. Смотрю в небо.
На котором теперь живёт он. Отец моего ребёнка. И муж.
Я верю в это. Не мог он попасть в ад, но… кто его знает.
Но.
Мне так его не хватает.
Сердце сжимает от мысли, что его больше нет.
Слёзы наворачиваются на глаза, когда понимаю, что человека, которого я считала кошмаром, не существует. Растворился как пепел. Исчез из моей жизни, оставив с огромной раной на душе. И нет, не из-за того… Что было у нас в начале.
Я забыла.
Это легко сделать, когда мысли совсем о другом.
Мне не хватает его шуток.
Не хватает его грубых касаний.
Его милой стороны.
Грубых ласк.
Его твёрдого и железного голоса.
И взгляда.
Такого… Заботливого. С насмешкой. Который вмиг вспыхивает желанием.
Да, мы не были парой года. Вообще нет. Мне не хочется этого говорить, особенно после того, что между нами было. Но… Это всё в прошлом. Нет больше того Чона. Я видела его изменения за то время, когда Лу лежала в больнице.
Во взглядах, в движениях.
Тех нас, которые были в начале – не стало.
С каждым днём мы сближались, относились теплее друг к другу. Я перестала думать о прошлом, хоть оно и постоянно догоняет и дышит в шею. Но, несмотря на это…
Я научилась жить.
Он сломал меня, но потом восстановил. Заставил вдохнуть свежего воздуха. Ступить на порог новой жизни.
Но он всё же сделал то, что хотел сделать изначально – сломал меня. Втоптал в грязь.
Своей смертью.
Мне так холодно… Без него.
Как будто мороз бежит не только по спине, но и в груди. Льдиной разрастается в стороны. Морозит склеенные до этого трещины, которые Чон сам же сделал и сам же заделал цементом. И тут же заморозил.
Слёзы наворачиваются на глаза.
Почему мне так хочется плакать. Когда думаю о нём.
Я должна его ненавидеть.
Но вместо этого…
Оплакиваю. Сжимаю пальцы в кулаки и по стеклу. В который раз за этот месяц. Каждый день. Несколько раз.
Потому что это невыносимо.
Да, у меня будет ребёнок, ради которого я и должна жить, но мне пусто. Одиноко. И грустно.
Будто частичку меня отобрали от сердца.
Порой я проклинала своего малыша за то, что он подтолкнул нас поехать в ту больницу. Тот глупый спор. Хотелось сделать себе больно. Ругалась про себя. Но, со временем поняла, что я конченая дура.
Виню своего же ребёнка, который никак не виноват в смерти Чонгука.
Я так… Привыкла к нему. Поэтому так среагировала.
Поняла, что этот человек важен мне. Он защищал меня до последнего. Моего ребёнка. И хоть был сдержан и груб… Всё равно относился как к человеку.
И от этого ещё больнее. Грудь разрывается на части. И я опять всхлипываю. Реву белугой.
Больно осознавать его кончину. И так грёбаный каждый день по несколько раз. У меня не осталось нервов. Ничего. Выдохлась.
– Ты сломал меня, – всхлипываю, роняя прозрачные слёзы на пол. Сжимаю ладони, зарываясь в мягкий ворс. – Даже будучи в могиле.
И вновь мне хочется рассыпаться вслед.
Да почему так больно это осознавать? Каждый раз? Что нет его, нет больше!
– Больной придурок! – не выдерживаю. Ругаюсь на него всегда. И сейчас не исключение.
– Это самый лучший комплимент, что я когда-либо слышал от девушки.
Я усмехаюсь. Галлюцинации. Ясно. Слетела с катушек. Такое часто бывает. И я не удивлюсь.
Я достигла той стадии, когда дыхание позади становится реальным. А руки материализуются и ладонями проводят по щекам, стирая слёзы.
И у этой иллюзии запах Чонгука. Такой… Вкусный и родной. Господи, я даже здесь его чую.. Хотя, казалось бы, должна была забыть за столько месяцев.
Неосознанно поворачиваюсь назад. Чтобы прогнать эту иллюзию, которая делает мне больно.
Встречаюсь с карими яркими глазами взглядом. Они сверкают в темноте.
Но не пропадают.
Происходящее не сразу доходит до моего больного мозга.
Но вот его слова… И добрая ухмылка…
Ударяют в самое сердце.
– Соскучилась?