Босс трансмигровал в милашку

Вкус справедливости 7

"Глупый пес."

Заметив выражение чьего-то лица позади себя, уголки рта Цин Юнь приподнялись от удовольствия, и он посмотрел на маленькую молочную собачку, лакающую воду перед ним.

Цин Юнь уже закончил поить собаку и вернулся. Нин Цяньюань все еще напрягал шею, глядя на веселого щенка, облизывающего чашку с водой перед ним, выражение его лица было похоже на ревность, печаль и гнев, сложный беспорядок.

Как будто осознав опасность этого взгляда, маленькая молочная собачка, которая изначально была похоронена в чашке с водой, внезапно удивленно подняла голову, а затем фыркнула и погналась за фигурой Цин Юня.

Лицо Нин Цяньюаня стало еще хуже. Он посмотрел на маленькую молочную собачку, которая почти катилась к Цин Юню, стиснул зубы, только чтобы почувствовать, что лай собаки был одновременно показным и похожим на жалобу.

До конца перерыва Цин Юнь даже не бросил на Нин Цяня долгого взгляда. Он либо опускал голову и играл со своим мобильным телефоном, либо листал сценарий, а иногда дважды дразнил щенка у своих ног.

Увидев Нин Цяньюаня, он на самом деле почувствовал его обиду из-за того, что его бросили.

Некоторое время он колебался и, наконец, не удержался и поднялся на ноги. Когда он хотел подойти, Ли Сяошэн сказал: "Хорошо, остальное закончено, начинайте снимать! Это все еще та сцена, которая только что была, Цин Юнь и Бай Сянь!"

Нин Цяньюань: "..."

Несмотря на разочарование в глубине души, Нин Цяньюань был немедленно возбужден Цин Юнем, который стоял на сцене.

У Цин Юня есть очень странная особенность. Он никогда не заставляет людей чувствовать, что древние костюмы неуместны или слишком резки, потому что его собственная аура напрямую захватывает умы людей и делает их неспособными обращать внимание на другие вещи.

Точно так же, как сейчас, он сидит на табурете, держа в одной руке чайную чашку и глядя вдаль.Такое простое действие заставляет человека почувствовать, что окружающий пейзаж должен быть чрезвычайно красивым, чтобы привлечь его внимание, и вокруг должно быть приятное пение птиц, чтобы заставить его проявить такой момент покоя.

Однако, что-то, что можно было бы назвать резким, внезапно появилось, это был Бай Сянь.