Сломать нельзя построить или Дело в запятой

48

Чонин, казалось, ни грамма не удивился. Улёгся щекой на сложенные руки и смотрит на меня.

- И что будем делать? - спросил, наконец.

- С чем?

- С кем. С Сехуном.

- Ничего! Мы ничего не будем делать! - резко приняла сидячее положение, вздрогнув от колющей боли внизу живота. - Ничего не случилось! Ты всё не так понял!

- Я всё правильно понял, - подмигнул мне Чонин.

- Ты... только не вздумай ему ничего рассказать! Это так, минутная блажь! Ничего серьёзного!

- Ну-ну, конечно-конечно, - снова подмигнул.

- И прекрати так делать!

- Как? Вот так? - и опять подмигнул, напоминая мне объевшегося сметаной кота.

- Чонин, пожалуйста, только ничего не придумывай, я тебя прошу.

- Да я что? Да я вообще без всяких мыслей!

А у самого такая моська, словно он вселенский заговор задумал.

- Но у меня тут одна идея... - начал он.

- Нет, - сразу же прервала его я. - Никаких идей. Это того не стоит. Пойдём лучше ужин состряпаем. Ты останешься?

- А ты хочешь, чтобы я остался? - Чонин встал и подал мне руку, помогая слезть с кровати. Внутри то и дело вспыхивала боль, организм не особо старался заживить такую рану.

- Хочу, - кивнула.

- Чимин, - лицо Чонина вдруг стало таким серьёзным.

- Мне не нравится такое начало, - попыталась свести всё к шутке, но не получилось.

- Прости меня, - тихо-тихо, одними губами произнёс Чонин. - Давно надо было, но я...

- Не надо, - опустила голову, - ничего не говори.

- Надо. Надо... - он взял в руки мои ладони. - В том, что тебе больно и физически и морально, виноват я, - ласково провёл по коже большим пальцем. - Прости... Тут нужно как-то оправдать себя, но я, правда, даже слов подходящих не знаю, - продолжал выводить узоры на моих ладонях, не поднимая головы.

- Чонин...

- Нет, подожди уж. Знаешь, сколько потребовалось сил, чтобы начать говорить это? Много, поверь мне, много... Я знаю, что испортил тебе жизнь. Тогда, в клубе, мне надо было оставить в покое девушку, глаза которой были наполнены болью. Но я - дурак! С чего-то вдруг мне подумалось, что я смогу развеять её. И ты танцевала... Танцевала и пила так отчаянно, будто это был твой первый и последний раз.

- Чонин... - голос осип, и воспоминания нахлынули с новой силой. Это было совсем недавно и так давно...

- Прости меня, что тогда в машине... - он замолчал. - Мне нет оправданий...

- Чонин, я сама, понимаешь, сама тогда...

- Нет. Это я. Ты была очень пьяна, а я не настолько... Всё это, - он потянулся к моему животу, но не смог коснуться. Пальцы замерли в сантиметре. - Прости меня... Теперь-то я знаю тебя. И мне... чёрт, мне так жаль, что я был первым твоим мужчиной, что ты тогда не с любимым, а со мной... И ребёнок... - его голос сошёл на шёпот. - Я, правда, хотел его... - он закрыл глаза. - Прости...

- Чонин... - от его слов щипало в глазах, и ком царапал в горле.

Я просто обняла его за талию, молча, крепко.

- Я прощаю, Чонин, прощаю...

- Ты ведь не закроешься совсем? - шёпотом спросил он, проводя рукой по моим волосам. - Ты же не перестанешь верить в любовь? В ту самую, в настоящую! Прошу тебя, только не закрывайся из-за меня... С Сехуном или с кем-то другим, но ты обязательно будешь счастлива! Если ты даже выберешь такого оболтуса, как я, расшибусь, но всю жизнь буду исправлять свою ошибку. Научусь любить тебя. Хочешь?

Я покачала головой.

- Ты подумай, я каждой встречной своё сердце не обещаю, - хмыкнул он, щекоча дыханием волосы у виска. - Просто... я вижу его, я чувствую страх в твоих глазах. Он сквозит в каждом взгляде, стоит только кому-нибудь сделать жест заботы в твою сторону. Просто, чтобы ты знала, на будущее: мужчину очень трудно заставить быть милым с той, которая ему противна или безразлична. Поэтому, если парень пытается сделать тебе приятное, значит, ты нравишься ему, как девушка или личность. Понимаешь? Не воспринимай в штыки хорошие поступки. Жалость тут не при чём.

- Философ, - шмыгнула носом.

- Ага, - согласился он. - И, если ты решишь, что для счастья тебе не хватает кирпичноподобного айсберга, значит, он у тебя будет. И я помогу тебе его добиться.

- Чонин!

- Не «чонинкай»! И выбрось ты этот бред из головы - «я не достойна»! Достойна! Достойна самого лучшего! А вот является ли Сехун этим самым «лучшим» - это уже другой вопрос.

Я легонько ущипнула его за бок.

- Эй, ты там понежнее! - воскликнул Чонин, но объятия не разорвал.

- Кх-кх, - раздалось громкое покашливание, и мы с Чонином одновременно повернулись к дверям.

На пороге стоял Сехун. И взгляд у него был такой, словно он нас в прямом смысле заморозить пытался.

- Я извиняюсь, что прерываю ваше... милование, но я ужин приготовил. Впрочем, если вы сыты любовью, то мне больше достанется. Продолжайте, - и вышел, громко хлопнув дверью.

- Что... что это было? - подняла лицо к Чонину.

- А это, моя духовно невинная Чимин, ревность, - усмехнулся Чонин. - А всё гораздо проще, чем я думал...