Казалось бы, затеряться в таком огромном городе, как Лос-Анджелес – это проще простого. Убежать от людей, которых не хочешь видеть больше никогда в жизни – тоже.
Жаль, убежать от самой себя невозможно. Я понимала это особенно четко; гнетущие мысли мучили меня, не давая покоя.
Я сидела в кафе, в котором должна была встретиться с Джеймсом. Мы договорились на девять часов вечера, когда жара спадет. Три дня я не появлялась в офисе, сославшись на внезапное недомогание. Я позвонила Джеймсу вечером после того, что произошло в доме у Тома, и глухим, не выражающим ничего голосом, попросила пару дней отдыха. Он мне поверил.
Первый день я просто лежала, завернувшись в легкое одеяло. Кажется, я дремала, временами впадая в блаженное забытье. Поговорила по скайпу с Виктором, который заметил мое удрученное состояние в первую же секунду. На все его вопросы отвечала односложно, не в силах растянуть губы в каком-то подобии улыбки. Ему так и не удалось что-либо у меня выяснить. Я была опустошена - целиком и полностью. Я знала, что тот день был самым худшим днем в моей жизни.
Даже не отличавшаяся особой теплотой Элиз проведывала меня, заглядывая в мою комнату. «Все ясно, ты в депрессии», - сказала она, возвышаясь надо мной, словно небесная кара. Я пробормотала что-то в подушку и повернулась к ней спиной. Она вздохнула и ушла, пожелав скорейшего выздоровления.
- Вы будете еще что-нибудь? – спросила меня официантка, молоденькая девушка, ведущая себя со мной несколько грубо. Передо мной стояла одна чашка из-под давно выпитого кофе. Большего я себе позволить не могла. – Если нет, то...
- Я жду своего друга, - резко оборвала я ее, отвечая прямым взглядом на ее недовольство, - подойдите через десять минут.
Мне было не до злых от адской работы официанток; я ждала Джеймса, и все, о чем я могла думать – не выдам ли я себя жестом, словом, взглядом? Не увидит ли Джеймс во мне перемены?
Внутренний надлом.
Я бы предпочла стереть себе память, все, что было как-либо связано с этим человеком, все воспоминания о нем. Если бы было возможно, я бы вернулась назад в тот момент, когда кинула ту чертову коробку, оцарапавшую автомобиль Тома. Его никогда бы не было в моей жизни. Ничего бы не случилось. Я бы уехала в Лос-Анджелес, а не сбежала от прошлого, провела бы здесь несколько безоблачных месяцев и влюбилась в Джеймса. И все было бы хорошо...
Рука машинально схватилась за цепочку, висящую на моей шее. Теплые звенья приятно массировали пальцы. Наверное, я выглядела, как безумная. Волосы были аккуратно собраны в хвост, но бледный цвет лица и тени под глазами говорили сами за себя. Я была одета в темную водолазку и джинсы – самое первое, что попалось мне под руку.
Поэтому я совершенно не удивилась, что первым, что сказал Джеймс, садясь за столик, было:
- Ты в порядке?
Я чувствовала себя отвратительно, прося перевода в другой филиал компании. На самом деле, у меня совершенно не было сил дальше бороться с Блэр. Поступок Тома уничтожил всю мою сущность, весь запас энергии воли к жизни. Я была повержена, но не знала, как донести это до ничего не подозревающего Джеймса. Он не достоин моего неуважения и лжи – я понимала это в полной мере, но ничего не могла изменить. Правда была ужасной, слишком грязной. Эта правда втаптывала меня в землю.
И я никогда не озвучу ее. Тома больше нет в моей жизни.
- Анна, - Джеймс взял меня за руку и проникновенно посмотрел в мои лживые, пустые глаза. – Ты же понимаешь, что я не могу тебя перевести. Просто не могу. И не хочу. Прости меня.
Я вздохнула. Конечно, он не хотел, иначе бы перевел в два счета. Но он не хотел упускать меня из виду. Он так привык контролировать меня, что отпустить просто не сможет. Пальцы бессознательно продолжали теребить цепочку.
- Если хочешь, можешь отдохнуть еще один день, - Джеймс нахмурился, глядя на меня, - но не больше....Работы много.
- Я понимаю, - кивнула головой, вновь уходя в свои невеселые мысли.
Ситуация принимала катастрофический вид. Я поддалась эмоциям и позволила Тому многое, очень многое. Теперь я сполна знала, что значит фраза «сделать и пожалеть». О, Боже, как же я жалела! О каждой минуте с ним наедине, о каждом искренне сказанном слове.
Я посмотрела на Джеймса, делающего глоток горячего чая, принесенного все той же официанткой. Я в сотый раз спросила себя, почему. Почему я не испытываю к нему то, что чувствую к подлецу-Тому? Я однозначно была увлечена Джеймсом, влюблена в него, но....
Я не смогла заставить себя проглотить ни кусочка заказанного парнем салата. Меня бы просто вывернуло наизнанку, если бы я решила что-нибудь съесть, так сильно меня мутило. Мой молодой человек мрачно ел свой ужин и поглядывал на меня.
За окном кафе темнело. Небо окрасилось в густой светло-синий цвет, грозясь вскоре обратиться в непроглядную синеву. Джеймс предложил подвезти меня – скорее нет, не предложил, а поставил перед фактом. Кажется, он был не на шутку встревожен моим состоянием, но не знал, как узнать у меня правду. Откровенничать я не собиралась в первую очередь из-за того, что хотела оставить случившееся в прошлом, забыть об этом. Забыть Тома и его подругу Рию.
Сидя в машине, я смотрела на мчавшиеся мимо нас автомобили и думала, насколько Том был не прав насчет меня. Не прав во всем. Потому что я действительно не заслуживала такого отношения. Ни один мой поступок не мог вызвать такой ответ с его стороны.
А чего ты хотела? - ехидно спросил внутренний голос, - ты целовалась с Оливером на его глазах, теперь ты с Джеймсом, и Том знает об этом.
Какого черта, а?
- Анна?
- Прости, я задумалась, - откликнулась я, поворачивая голову в сторону Джеймса. Он уверенно вел машину, глядя на дорогу и временами бросая на меня косые взгляды, - ты что-то сказал?
Он едва заметно улыбнулся, словно его обрадовала моя реакция. Ну конечно, уже не такое ледяное равнодушие, как полчаса назад. Я чувствовала себя чертовски виноватой перед Джеймсом. Он не заслуживал такого отношения с моей стороны. Он был идеальным, и если бы я не была такой дурой, то никогда бы не позволила Тому того, что случилось. Что почти случилось...
- Я сказал, что буду очень рад снова видеть тебя в офисе, - повторил парень. - Тебя там не хватало.
Я почувствовала, как вся тяжесть вины опустилась на мои плечи, придавив к креслу.
Господи, помоги мне все исправить.
* * *
Этой же ночью я снова связалась с Виктором. Вернее, это он мне позвонил, выбрав как всегда удобное для себя время. Я собиралась закончить отчет, который делала на дому и лечь спать, чтобы забыть на время о всех своих переживаниях.
Мой друг выглядел до возмущения энергичным и довольным прожитым днем. Я кисло улыбнулась ему и махнула рукой в экран компьютера, глядя на расползающееся на пиксели лицо друга. Виктор смерил меня строгим взглядом заботливой мамаши, и я поняла, что сейчас снова начнутся нотации.
- Только давай без этого, хорошо? – попросила я, предупреждая назревающий разговор.
Вик скорчил недовольную рожицу.
- Я не могу не ругать тебя, - ответил он, пожав плечами, - дорогая, ты неважно выглядишь.
- Мне уже лучше.
- Да, я вижу.
- Вик, - укоризненно выдохнула я. – Мне совсем не до твоих замечаний. Извини.
На самом деле, мне бы не хотелось говорить о произошедшем с кем-либо. Это было слишком...стыдно. Рассказать о том, что я просидела в шкафу столько минут, слушая стоны самого отвратительного человека на земле и его подружки? Как я плакала, вернувшись домой? Как я чувствовала себя раздавленным, уничтоженным ничтожеством?
Никогда.
- Это все из-за Тома, - Виктор всегда отличался особой прозорливостью, - я ведь прав, Анна? Скажи мне, что он опять сделал?
Мои щеки вспыхнули румянцем. Руки невольно стиснулись в кулаки, ногти впились в кожу ладоней. Я бы предпочла сейчас заканчивать отчет, а не трепаться о поступках Тома. Но Виктор не был бы Виктором, если бы не попытался все разузнать. Может, не так это и плохо? Мне необходима дружеская поддержка. Иногда.
- Ничего, - вздохнула я. - Совершенно ничего. Просто он сволочь, вот и все.
- Ты давно знала, что он подонок, Анна. Тем не менее ты все равно думала о нем.
О, да. Мне от этого намного легче.
- Билл постоянно напоминал мне о нем, - огрызнулась я, оглянувшись на мобильный телефон. Билл не звонил, значит, они с братом действительно решили отвязаться от меня. Наверное, Билл понял, что его попытки свести меня с Томом не приводят ни к чему хорошему, и решил сжалиться надо мной. И хорошо - хоть я и не отвечала на звонки в последние несколько дней, желания блокировать его номер не было. Что-то останавливало меня. Не сочли бы это мое действие за страх? С другой стороны, мне должно быть все равно, кто и что подумает. Это моя жизнь, и сейчас она рушилась на моих глазах.
- Но больше я не поведусь на его уговоры, - закончила я свою мысль, заметив, каким взглядом друг смотрит на меня. Он мне не верил.
Я ощутила раздражение.
- Знаешь, мне, наверное, все-таки стоит приехать к тебе в гости, - пробормотал Вик, - нужно привести тебя в чувство. Сходим в нормальный ресторан, наедимся, выпьем хорошенько, а? Пройдемся по магазинам, обновим гардероб.
Я скептически подняла брови:
- На какие деньги?
- Обижаешь, - друг наигранно оскорбился, - я, между прочим, неплохо зарабатываю.
Я подумала, что Виктор в чем-то прав. Мне необходимо прийти в чувство. Где та прежняя Анна, какой я была до встречи с Томом? Подумаешь, влюбленность. Не повезло, бывает, любовь зла, как говорится. Это просто нужно пережить. Так где же я прежняя, сильная и язвительная? То, что осталось, не я - тень, растоптанная своей любовью. Я представила, как хожу по магазинам со своим старинным другом, и сочла это не такой уж плохой идеей.
- Посмотрим, может, и правда приедешь, - я кивнула и бледно улыбнулась. - Тебе понравятся местные бутики, я уверена.
В эту ночь я ложилась спать с неожиданным сердечным облегчением. Нет, я не забыла то, что было, это просто невозможно. Но я отпустила ситуацию и простила саму себя за свою глупость. В конце концов, я не виновата, что Том оказался такой тварью. Он ведь обманывал не только меня, но и свою девушку. Что-то мне подсказывало, что ей было еще хуже, чем мне, хоть она и не знала правды. Я-то была в курсе дел Тома, его обмана и изворотливости. А она - нет. Сердиться на нее было сложно и даже в чем-то несправедливо, но я...сердилась.
А еще я ненавидела Тома. Да, все эти дни я выращивала в себе по-настоящему черную ненависть. Я подпитывала ее горькими воспоминаниями, слезами, бегущими по щекам, мигренью. Кутаясь в одеяло, я закрывала глаза и представляла, как его полные губы издевательски улыбаются, и мне нестерпимо сильно хотелось ударить его. Сделать больно, унизить. Как была унижена я. Да, я ненавидела его.
Только сердце почему-то продолжало болеть.
