Obsessive(Sequel to Exsessive)(Russian translation)

Глава 109

Где-то около часа ночи мы с Лючеси заснули. Помню как он давал мне какую-то одежду чтобы переодеться и как  плакала у него на руках. Мы заснули, но это не продлилось долго, потому что я проснулась из-за жуткой боли в голове и резкой боли в груди. Я взглянула на часы, на экране которых красными номерками было написано 4:53 утра.

Я встала и вышла из комнаты в сторону ванной. Быстро умыла лицо прежде чем взять полотенце и прижать его к лицу. Из угла зеркала я могла видеть свою черную сумочку, брошенную на стол ванной, в которой на половину торчало нижнее белье. Я прошла туда и схватила конец сумки, из-за чего мой кошелек и подвески для чулков вывалились. Потом я засунула их обратно в сумочку и оттуда выпали на пол белые листки.

Я сделала глубокий вдох и положила сумочку на стол прежде чем поднять бумаги и взять их между пальцев. Было пять листов, которые были сложены в маленькие прямоугольники. Я встала с кусочками бумаги и зашла обратно в спальню, чтобы увидеть что Лючеси все еще спит, но он успел повернуться на живот. Я сделала еще один глубокий вдох и пошла в сторону балкона, открывая его дверь.

Пройдясь до перил я положила на них локти.

Мне не будет больно если я прочту это, в крайнем случае, я могу выбросить эти бумажки.

Я сделал глубокий выход прежде чем расправить бумагу, видя маленький почерк на бумаге.

Дорогая Арабелла,

Я  могу искренне гарантировать, что из всех вещей, которые я сделал в своей жизни, эта вещь вычеркнет весь список. Ты может быть даже не прочитаешь это, возможно ты это сожжешь, может быть ты бросишь эти бумаги мне в лицо, но раз уж это здесь на бумаге, это единственное что мне нужно знать.

Я не хорош со словами, ты знаешь это, я знаю это. У меня получается лучше показывать все через искусство, но моя история слишком сложная для серии рисунков. Я не ожидаю, что ты поймешь то, о чем я хочу тебе рассказать, я даже сам не понимаю, что сейчас буду говорить. Но после написания этого с моей груди спадет огромный груз, что будет для меня достаточно.

Я не знал, что вырасту чтобы стать лидером банды. Я даже не думал что смогу дожить до своих десяти лет. Я помню как мой брат рассказывал мне когда я был моложе, что в тот день, когда я родился, мой отец держал меня в больнице и был пьяным. Мы никогда не знали настоящего имени нашего отца, каждый звал его по-разному. Как я уже говорил, он столько раз был очищен из системы, что я даже не думаю, что он помнит свое настоящее имя.  На мой первый день рождения он сказал моей матери, что если она посмеет подарить мне хотя бы один подарок, то он разрежет мое горло ножом. Я помню как в пять лет я был настоящим мастером в прятках от него. Иногда он приходил домой с работы и даже без приветствия сразу же шел в комнату. В те дни он звал мою маму к себе и имел ее ,даже когда она молила его не делать этого. Я никогда не знал, что они там делали, но в свои десять Лючеси знал и пытался как только мог не давать мне слышать, но я все равно мог слышать все. В другие разы, он бы заходил в комнату и хватал одного из нас двоих, кто был ближе, и бил наши головы о стену. Удары, пинки, укусы- все чтобы ослабить нас. Моя мама сидела и смотрела , ждала пока это все закончиться, чтобы она могла подойти и помочь нам. Я помню как однажды он вернулся с работы, полностью пьяный, мне было семь и я знал этот запах. У него в одной руке была маска, а в другой бутылка с химикатами. В тот момент я не знал, но он угрожал нам, что если мы скажем что-нибудь о том, что он с нами делает, мужчинам, которые зайдут к нам, то он наденет на нас маски и запрет в спальне. В тот день пришли из органов опеки, я сидел на коленях своего отца впервые в своей жизни, кроме тех раз когда он бил меня ремнем,  и я говорил тем людям как я люблю своего отца. В ту ночь Лючеси проснулся из-за ночных кошмаров и я не спал ни минуты. Лючеси сражался за меня как мог, но мой отец начинал видеть когда мы врем. Когда мне уже было пятнадцать, каждый был сам за себя, Лючеси был первенцем и был правой рукой моего отца. Не пойми меня не правильно, его все еще били, но не так часто как меня и точно не так сильно как мою маму. Мой папа манипулировал им, чтобы тот бил меня, день за днем. В тот момент я думал, что Лючеси понял, каким бесполезным дураком я был, но в реальности, он просто спасал меня. Когда мне было восемнадцать, я ушел. У меня был рюкзак с парой вещей, наркотиками и стволом. Мой отец знал, что я попытаюсь уйти в какой-то момент, и когда я сделал это, он делал все, что было в его силах, чтобы остановить меня. Его целью было убить меня, что приводит к моему первому признанию.  Мой шрам не от Джеймса Каспера, он от моего отца. Когда я покидал дом, мой отец пырнул меня. Не твой отец, мой. Мне пришлось уйти из дома с двух футовым порезом на теле. Была девушка, с которой у меня было пару встреч, которая жила неподалеку, ее отец зашил меня и я ушел. Потому что я не хотел чтобы ты видела свою семью в хорошем свете, я сказал тебе, что это сделал твой отец, потому что в твоей семье очень много плохих вещей. Может быть не именно у твоего отца, но в других аспектах. Я хотел чтобы тебе было меня жалко.