Семь бесконечных сияний

Глава седьмая. О придворных фрейлинах и неравных браках

Десидерата глубоко вдохнула, а затем выдохнула, напрягая мышцы живота и позволяя служанке зашнуровать корсет на её талии. Сегодняшний день обещал быть худшим в её жизни: а что может быть более отвратительным, чем свадьба двадцатилетней девушки с престарелым герцогом, даже если он владелец самого большого в королевстве Воды замка? О де Бурье, поместье её будущего мужа, было богатейшим и красивейшим в обоих столицах королевства и могло соревноваться лишь с замком его величества — замком в южной столице, где юная фрейлина Десидерата Бланшери провела половину жизни. Принцесса Алиэнна любила её и благоволила Десидерате больше, чем другим своим фрейлинам, и только благодаря ей Деси так засиделась в невестах: стоило девушке выйти замуж, как она не могла уже оставаться во дворце при принцессе. Отчего-то Алиэнна держалась за неё, но властный отец Десидераты настаивал на замужестве дочери, и король Эдмунд нашёл ей достойную партию.

Герцогу Бурье было пятьдесят два года — настоящий старик, даже отец Десидераты моложе его на год, но девушку никто не спросит, нравится ли ей жених: она и так уже «барышня не первой свежести», как выразился герцог Бланшери, и выбирать не приходится. Кругом все говорят о том, как хорош её знатный жених, хотя лицо его покрыто пигментными пятнами, а сам он тщедушен и лыс как колено. И О де Бурье, поместье, которому он дал своё имя, несмотря на всё своё великолепие, не могло смирить Десидерату. К герцогу, которого она видела всего пару раз — на приёме у короля и на бале, который он устраивал в О де Бурье, — девушка испытывала лишь брезгливое отвращение. И никак не желала мириться со своей судьбой, хотя та уже давно была предрешена.

Расшитый жемчугом молочно-голубой корсет сдавливал талию крепче обычного и не давал свободно вдохнуть; длинные ленты, завязанные пышным бантом, струились вдоль складок атласной юбки, и служанка скалывала булавками лишнюю ткань. Тяжело дыша, Десидерата смотрела на себя в зеркало и с трудом сдерживала слёзы. Она так нравилась себе в подвенечном платье — стройная, синеокая, с темными волосами, забранными в замысловатую причёску, и жемчужной фероньеркой на лбу… Её лицо, вытянутое, скуластое и чуть скошенное к подбородку, сегодня приобрело какую-то особую мягкость и нежность — и почему именно в этот день, именно так?..

Служанка закончила свою работу и оглядела Десидерату.

— Миледи готова, ваша светлость, — почтенно проговорила она, обращаясь к герцогине Бланшери, сидящей на бархатном пуфе перед туалетным столиком. Мать Десидераты, статная женщина в усыпанном рубинами чёрном платье, кивнула и поднялась, подбирая широкую юбку. Она подошла к дочери и взяла её за руки — ласково, но твёрдо.