В первый раз я запел про любовь, в первый раз отрекаюсь скандалить

48. Домой

Меня обдал запах рвоты и пота. Яркие лампы на потолке и стенах ослепили меня, заставляя остановиться на пороге и прищуриться. Комната была совершенно белой и совсем без мебели. Осколки зеркала на левой стене бросали солнечных зайчиков на потолок. С ужасом я обратила свой взгляд чуть правее, и в углу увидела что - то тёмное, лежащее на полу. "Останься тут," - шепнула я Яну, стремительным шагом направлясь к этому напуганному существу. В углу, испачканный во всём, в чём только можно, закрыв глаза и сжавшись в комочек, лежал Ваня.

Мой Ваня.

Его глаза были закрыты, и светлые ресницы слабо трепыхались. Грудь слабо и болезненно вздымалась от каждого вздоха. На нём была та же одежда, в которой он уходил, но она была подранной и грязной. Волосы превратились в один тёмный сальный комок. На лице, словно блики, рассыпались синяки. Я с ужасом опустилась на колени, аккуратно опуская руку на худое плечо парня. Он вздрогнул, открывая потемневшие глаза и со страхом загнанного в угол ребёнка взглянул на меня. "Паша?" - прохрипел он, сначала немного подаваясь назад, а потом снова придвигаясь чуть ближе. "Паша?" - его голос звучал испуганно и робко, будто он не мог понять, в каком из миров он находится - во сне, или в реальности. Я грустно улыбнулась. Издав болезненный стон, парень перевернулся на спину и посмотрел на меня ещё раз. "Что происходит?" - сухие губы парня двигались медленно, язык словно перестал быть гибким, и слова получались тяжёлыми и непонятными. Я опустила глаза, разглядывая парня. Шея была исполосована от ударов ремня и от верёвок. Небольшой участок ключиц, что открывала футболка, был превращён в кровавое месиво, и я прикусила губу, вспоминая, как любила утыкаться туда носом. Дырки в футболке открывали вид на синяки, рандомно раскиданные по телу парня. Его нос был опухшим и синим, над верхней губой запеклась кровь. На нём не было живого места - всё, всё было синим и кровавым! Лицо, шея, туловище, ноги, руки - всё! Я кинула взгляд на запястья Вани, и увидев там глубокие порезы, едва не лишилась сознания. "Я здесь, Вань. Я пришла за тобой," - пелена слёз заслонила улыбающееся лицо парня, и я подалась вперёд, падая в его объятья. "Ты такая тёплая," - всхлипнул он.

О, Боже, он жив.

Мы осторожно отодвинулись друг от друга. Я не могла скрыть сочувствия. "Не смотри на меня так. Я знаю, выгляжу паршиво. Но если мы выйдем отсюда живыми, это пройдёт," - Ваня сел, корчась от боли. "Нужно идти," - Ян стоял всё это время в дверях, нервно топая ногой. Ваня кивнул. Я поднялась на ноги, помогая Рудскому встать. Сначала его ноги подкосились, и он упал. Во второй раз он шатко, но стоял.