50 дней до моего самоубийства 2. Мы снова вместе

Day 48

Я чувствую, что мои раны постепенно заживают: боль смешивается со счастьем, со злобой, с гневом, и направляет всё это в хорошее русло.
Проснулась я с ощущением новизны, и приятности, как бы то ни было, я понимаю, что выполнила свой долг. Я понимаю, что убила Дезмонда, и долгое время это было для меня главным.
Но сейчас я вдруг поняла, что это совершенно не правильно. Я выбрала путь мести. Я стала чудовищем, которое всё решает смертью человека. Какой бы мразью не был Дезмонд, он всё равно не заслуживает смерти. Я должна была простить его...
«Должна была».
Ещё одно напоминание о том, что ничего не изменить. Время прошло. Я уже не могу исправить ошибки прошлого, и от этого не легче.
Я касаюсь лица Стива своими миниатюрными руками. Он так красив. Солнечный свет, который падает прямо на его лицо, словно освящает его своими лучами.
— Стив, просыпайся, — прошептала я, не поднимая рук.
Тот заерзал на кровати, и когда его она коснулась моей, я ощутила прилив радости от того, что он может двигать ими.
Он открыл глаза, и посмотрел прямо на меня. Когда мы встретились взглядом, я увидела в его взгляде нежность и любовь, ласку и заботу. Мне так приятно от той мысли, что он — это человек, который любит меня. Вряд ли кто-то поймет меня, иногда я сама не могу понять себя... Я превратилась в совершенно иного человека. Это так странно, и просто невозможно...
Я даже готова простить Дезмонда! По-моему, это высший уровень сумасшествия!
— Малышка, — сказал он, смотря на меня. — Как ты? Твое лицо бледное.
— У меня к тебе тот же вопрос, — усмехнулась я.
— Мне лучше, намного, — улыбаясь, говорит он, — возвращаются прежние рефлексы. Жизнь приходит в норму.
— Это хорошо, я рада, что ты счастлив.
Он поцеловал меня в макушку.
Я почувствовала, что в мире я единственная, кто настолько рад простому поцелую.

***

Я с Эмили сидела на диване, смотря разные телепередачи. Только что позавтракав, я решила отдохнуть.
— Что собираешься делать? — спросила Эми.
— Ну, прежде всего, мне бы хотелось отдохнуть от всех этих тяжелых событий. А ещё... Ты же вроде работала на Дезмонда, да? Ты не знаешь, где живут его шестерки в Бревэрде?
— В Бревэрде... стоп, ты что-то задумала, верно?
— Можно и так сказать, — в моих глазах сверкнул огонь.
— М-м... Ну ладно, записывай адрес.
Я ухмыльнулась, и начала думать о том, какая же я глупая, что решилась на это.

***

Я стояла на каком-то складе, с пистолетом в руке, думая, какая я дура, что всё-таки пришла сюда. Зачем я вообще меняю что-то в своей и так не без приключений жизни? О Господи, что же я делаю? Хотя, может быть, мне так будет и лучше. Может быть, я должна это сделать, чтобы, наконец-то, забыть обо всем этом.
— Кто здесь? — спросил амбал, вышедший из-за двери, где, наверно, и размещались люди Дезмонда.
— Я Глория МакФинн, — сказала я, не скрывая своей гордости.
Тот сразу же направил на меня пистолет, и я незамедлительно подняла свою пушку.
— Мне всего лишь нужно поговорить, — объяснила я, — поверьте, я не такая уж беспомощна, как кажусь.
Человек кратко кивнул, понимая, что я не вру. Я всё равно опасалась его, но всё же опустила пистолет, и прошла внутрь.
Там было около полсотни людей, отчего я начала трястись, коленки загибались, но всё равно, я держалась ровно.
Один мужчина подошел ко мне, и у меня появилось предположение, что он здесь главный, после смерти Дезмонда. Он был моложе всех других, но сейчас я просто-напросто не обращала внимания на это.
— И что здесь нужно знаменитой Глории МакФинн? — спросил он, не скрывая своей ненависти. — Ты, девочка, наверное забыла, что убила Дезмонда?
— Нет, не забыла, — гордо сказала я. — Поэтому и пришла сюда, — я опустила голову вниз, принимая свой стыд.
— И что именно тебе нужно? Знаешь, у нас нет времени на подростков.
— Я хочу извиниться. Мне действительно жаль, что всё так получилось.
— Жаль? — среди «шестерок» послышался смех. — То есть тебе жаль, что ты убила моего отца? — смех тут же испарился.
Отца?.. У Дезмонда есть ребенок?
Да, похоже, это была действительно очень глупая идея.
— Хотя нет, это даже хорошо, что ты пришла, — сказал он. — Не придется искать тебя, чтобы убить.
— Но... Но... Мне очень жаль, что я так поступила, — пыталась оправдаться я.
— Это хорошо, — загадочным тоном произнес он. — Но извини, мы должны тебя убить.
И тут я поняла, что пора бежать. В моей голове что-то щелкнуло, и это было сигналом, сигналом для меня, что пора. Я быстро рукой нащупала дверную ручку, и мигом вылетела из здания.
Но на этом ничего не закончилось. Я видела, как тот начал бежать за мной, но больше никого. Начиная набирать темп, я постепенно скрылась, и забралась в какой-то переулок, пытаясь восстановить дыхание.
Я ударила рукой в бетонный асфальт.
— Ох, Господи, какая же я глупая, — пробормотала я, до конца не осознав, что я сделала.
Я только что пробралась в банду Дезмонда, где у каждого второго есть огнестрельное оружие, и где все хотят меня убить. О чём я только думала?
Я попыталась оправиться, но слёзы жгли мне кожу.
— Ребекка, я надеюсь, ты видишь, что я делаю, — сказала я, взглядом впиваясь в серые облака. — А я ведь делаю это ради тебя, — шепчу я. — Да, я знаю, они виноваты. Но я думаю, ты хотела бы, чтобы я это сделала. Я просто простила их. Да, это было сложно, но я ведь сделала это, слышишь? Я простила их, и отпустила обиду. Мне всегда будет не хватать тебя.... Но я сделала это.
Теперь всё это в прошлом.

***

Пришедши домой, я быстро прошмыгнула в ванную, чтобы меня никто не успел заметить. Собрав волосы в пучок, и поправивши тушь, которая растеклась из-за слёз, я, наконец-таки, успокоилась. Было трудно сидеть там и оправится, перейти через всё это, но я сделала, я сделала то, что должна была.
Я быстро прошла в гостиную, где сидели Эмили и Алекс, и видя, что они лежать в обнимку, а Эмили, видя меня засмущалась и начала подниматься, я ухмыльнулась и подмигнула ей, решив оставить их наедине.
Знаете, я поняла, что когда смотрю на друзей, смотрю на них, когда они счастливы и беззаботны, то я чувствую что тьма, которая долгое время укутывала мое сердце — рассеивается, и всё возвращается в свое русло.
Выйдя на веранду, я увидела Джея, который сидел там и смотрел на звезды. Я бесшумно подошла к нему, и когда стала около него, он еле заметно шелохнулся от неожиданности.
Я долго не могла заговорить с ним, но он сам нарушил нашу тишину:
— Знаешь, когда я смотрю на звезды, у меня такое чувство, что я вижу её, — начал он. — Наверное, я никогда не смогу забыть её. Чтобы там не говорили, я любил её. Мы же были знакомы слишком мало, для любви, но то, что я чувствовал к ней, я не чувствовал ни к кому другому. Я действительно любил её. И когда я вспоминаю её улыбку... Я тоже улыбаюсь. Я понимаю, что время не вернуть, но я верю, что она ещё здесь, со мной. Хотя её уже нет, но у меня есть надежда на то, что может быть, когда-то мы будем с ней счастливы. Пускай не здесь и не на земле, но я всё равно продолжаю верить в это. Это глупо, я знаю...
— Нет, Джей, это не глупо, — я взяла его за руку. — Я знаю, вы будете вместе. И будете счастливы, — шепотом сказала я.
Он улыбнулся, продолжая смотреть на звезды. И я знала, что он увидел её улыбку.
Дорогой дневник! Что бы там не говорили, прощение — это самое величайшее чувство, которое может создать человек. Когда мы прощаем, мы освобождаемся от барьеров, которые долгое время ограничивали нас.
— Глория.