Клятва

Глава 1. За что?

Лондон медленно просыпался, утопая в ярких лучах утреннего солнца. Оно словно заглядывало в каждый дом, стараясь разбудить как можно больше людей. В одном из таких домов, совсем, казалось бы, неприметном, на втором этаже в своей комнате спала девушка. Каштановые волосы разметались по подушке, одеяло съехало на пол, а сама она как-то забавно, по-детски свернулась в клубок, крепко обнимая свою любимую игрушку — маленького зайца.

Смешно, скажете вы?

Да, возможно, но лишь немногие знали, как дорога эта игрушка Гермионе. Этот зайчик был частичкой её светлого прошлого, её радости, её счастья, её беззаботного детства. Этого зайчика Гермионе подарила мама. Подарила ещё на первом курсе, перед самым её отъездом в Хогвартс. Подарила незадолго до своей смерти...

На рождественские каникулы Гермиону вызвали к директору. Как только она зашла в кабинет к Дамблдору, то сразу поняла, что что-то случилось. Что-то плохое. Рядом с директором стояла профессор Макгонагалл и грустным взглядом глядела на Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — мягко проговорил директор, — у меня есть для вас новость. Дело в том, что сегодня мы получили письмо от вашего отца. Ваша мама....

— Что с моей мамой, профессор?! — Гермиона боялась услышать ответ на свой вопрос.

— Дело в том, что ваша мама сегодня ночью.... Покинула наш мир, — со слезами в голосе проговорила Минерва.

Гермиона неверяще уставилась на неё.

— Что вы такое говорите, профессор?! Вы...Я... Да этого просто быть не может!

Из глаз ребёнка покатились слёзы. Тут в дверь постучали и в кабинет зашёл Джордж — отец Гермионы. Вид у него был просто ужасный. Красные заплаканные глаза, низко опущенные плечи, усталый взгляд. Он словно постарел лет на десять и сейчас всё больше походил на старого осунувшегося старика. Всё в нём говорило о том, что судьба смогла поставить на нём свою печать горя.

— Дочка,— голос Джорджа дрожал,— мама... Её больше нет. Она долго болела. Я хотел тебе сказать, но она не позволяла мне сделать это. Она так хотела, чтобы ты была счастливой! — плечи Джорджа затряслись в тихих рыданиях.

— Папа! Нет! Не может быть! Но почему?! За что?! — у Гермионы уже начиналась истерика. Она металась из угла в угол, словно раненый зверь, слёзы катились по её лицу, а губы постоянно шептали одно и тоже:

— Мама! Мамочка! За что?! Почему ты ушла? Почему оставила нас?

Не выдержав, Минерва подошла к девочке и крепко обняла её, позволив той излить всю свою боль через свои слёзы и рыдания. Она нежно гладила по голове эту маленькую хрупкую девочку, пытаясь успокоить её, а у самой из глаз катились слёзы, а сердце сжималось от боли и жалости. Через какое-то время всхлипы Гермионы стихли. В комнате воцарилась звенящая тишина. Джордж сидел на диване и смотрел в одну точку, а на коленях у Минервы тревожно и беспокойно спал ребёнок, чьё светлое и радостное детство так резко закончилось.

***

Гермиона быстро открыла глаза и резко села на кровати. Тело била мелкая дрожь, в горле всё пересохло, лицо и шея были мокрые от слёз. Вновь ей приснился кошмар. Вновь приснился тот самый день. День, который она пытается забыть не один год. День, который будет всегда её преследовать. Вытерев слёзы рукой, девушка медленно встала с кровати, на ватных ногах подошла к окну и, открыв его, глубоко вдохнула свежий морозный воздух. « Уже столько времени прошло. Как же без неё тоскливо, невыносимо больно. Больно и холодно. Как же мне тебя не хватает, мамочка! Мне так трудно без тебя! Я так переживаю за папу! Ну почему ты оставила нас? Зачем? Мне до сих пор кажется, что всё это кошмарный сон, что сейчас я проснусь, а ты уже сидишь рядом и нежно гладишь по голове, чтобы я успокоилась. Как раньше. Как в детстве».

Чувство тоски вновь пожирало её изнутри. «Заучка Грейнджер». «Зануда», « Мисс правильность» — так её все звали. В особенности слизеринцы. Она бойко отвечала им в ответ, метала громы и молнии, ставила на место, с вызовом отвечая на их колкие словечки и фразы. Но никто и никогда, даже Гарри и Рон не видели, что происходило с ней, как только она пересекала порог спальни старост. Никто не видел и уж тем более никто не знал, что девушка рыдала в голос, наложив заглушающие чары на дверь, никто не знал, что её мучили кошмары.

Никто не знал, что ей было одиноко.

Никто не знал, что «заучка Грейнджер» на самом деле хрупкая, нежная девушка, со своими мечтами, со своими целями, со своими секретами.

Никто даже не догадывался о том, что она вовсе не такая сильная, какой кажется. Ей так хотелось, чтобы рядом был кто-то близкий и родной, кому не придётся ничего говорить, кто поймёт всё без слов. Поймёт. Утешит. Поддержит. Такой человек исчез из её жизни, оставив её одну со своим разрушенным детством в прошлом и со своей вынужденной, чересчур взрослой жизнью в настоящем. Даже сейчас, будучи на седьмом курсе, даже сейчас, когда она стала префектом, даже сейчас, по прошествии стольких лет, она задаёт себе один и тот же вопрос: «За что?!»