Вознесение Габриела

Глава 39

Прежде чем помолиться на сон грядущий, синеглазый специалист по творчеству Данте читал стихотворение Т. С. Элиота «Пепельная среда». Он был один и в то же время не один.

Глядя на фотографию, что стояла у него на ночном столике, он думал о ее выпускном торжестве. Представлял, как она красива в магистерской мантии, как горда. Потом он со вздохом закрыл сборник стихов и погасил свет.

В темноте своей старой спальни в бывшем доме Кларков он вспоминал прошедшие недели. Вернувшись из Италии, он съездил в Бостон, а затем отправился в Миннесоту. Он обещал францисканцам, что приедет снова, и они с присущей им мудростью сказали, что его присутствие им дороже его пожертвований. С этой мыслью он закрыл глаза.
* * *
— Габриель, пора вставать.

Застонав, он не открыл глаз, надеясь, что голос исчезнет. Сон дарил ему покой, в котором он нуждался.

— Давай, мальчик. Я же знаю, что ты проснулся.

Раздался тихий смех, и кто-то сел рядом с ним на постель.

Габриель открыл глаза и увидел свою приемную мать, сидевшую на краешке кровати.

— Мне что, пора в школу? — спросил он, протирая сонные глаза.

Грейс снова засмеялась. Ее смех был легким и мелодичным, как музыка.

— Для школы ты уже немного староват. Во всяком случае, в качестве ученика.

Ошеломленный, он огляделся по сторонам. Потом сел.

Грейс тепло улыбнулась и протянула руку. Мгновение он наслаждался ощущением ее руки, потом сжал в своей.

— В чем дело? — спросила Грейс, когда он задержал ее руку.

Взгляд ее был удивленным, но вполне дружелюбным.

— Я не простился с тобой. Не успел тебе сказать... — он торопливо глотнул воздуха, — что я люблю тебя.

— Мать это и так знает, Габриель. Я всегда знала.

Габриеля захлестнула волна чувств. Он нагнулся и крепко обнял Грейс.

— Я даже не знал, что ты больна. Рейчел говорила, тебе стало лучше. Все равно я должен был приехать.

Грейс потрепала его по спине:

— Я хочу, чтобы ты перестал винить себя во всем. При тех сведениях, какими ты тогда располагал, ты принял наилучшее решение. От тебя и не ждут, чтобы ты был вездесущим и совершенным. — Она отстранилась, желая видеть его лицо. — И ты тоже не должен требовать от себя безупречности во всем. Я люблю всех своих детей, но ты был подарком мне от Бога. Ты всегда  занимал особое место.