Гранд отель. Несколько лет спустя. 16 +

Серия 6. Теория.

  - Андрес, прошу тебя! Попроси детектива Айало помочь нам!

- Но, Майтэ, у него итак много дел...потом эти убийства! Милая, ты точно уверена, что тебе не показалось тогда, или не приснилось?
Майтэ раздражённо приподнялась на подушках. Её лицо, бледное, осунувшееся, сильно похудевшее, с кругами под глазами и заострившимися чертами – ясно выразило негодование.
- Андрес, ну почему ты не можешь поверить мне! Пойми, Андрес, я не могу всё так оставить. Кто-то убил нашего ребёнка, ты понимаешь? Я сама чудом осталась жива, а ведь как раз таки умереть должна была я! Понимаешь, ведь меня могло бы сейчас не быть здесь, рядом с тобой! Я могла тогда разбиться, умереть вместе с ребёнком, вместе с нашим мальчиком, я могла бы тогда умереть, Андрес! – Её голос вновь сорвался на крик. Андрес поморщился, словно от боли. Ему так хотелось поверить Майтэ, но то, что она говорит – так странно и страшно! Кому потребовалось убивать её? По идее, это и надо выяснить, но он никак не может решиться. Но его жена так мучается. Она не может спать. Она практически не ела четыре дня. Да и он сам – как он изменился после всего, что произошло! Вообще, ему казалось, что стал как будто другим. Совсем другим. Андрес не мог отойти от горя, он пытался, но пока не мог. Он не мог остановить слёзы, которые сами наворачивались на глаза ежеминутно. Он пытался не плакать при Майтэ, но иногда просто не получалось. А вид жены – измученный, истомленный, больной вид – совсем убивал Андреса.
Теперь же сильные сомнения мучили его: что делать? Поверить Майтэ и вызвать детектива, чтобы он начал расследование, или оставить всё как есть, забыть всё, забыть это ужасное событие, принесшее столько горя в их семью и попытаться помочь забыть всё Майтэ? Нет, он не сможет принять решение один. Ему нужно посоветоваться с Хулио...
- То есть, Майтэ утверждает, что её столкнули? И она упала не случайно? – с волнением переспросил Хулио друга. В его голове мгновенно вспыхнули образы двоих в масках – тех странных людей, что он видел тогда, семнадцатого, на вечере. В последнее время, он даже плохо спал, так как не могу выкинуть этих двоих из головы.
А теперь, когда Андрес рассказал ему о теории Майтэ – теперь, Хулио уже не мог сдерживаться, чтобы, в свою очередь, не выложить обо всем Андресу. Тот слушал внимательно, его и без того большие глаза стали ещё больше. Значит, то, что говорит Майтэ...правда? Или нет? А может быть, эти двое вообще не имеют отношения к падению?
- Хулио, я не знаю, что мне делать! – прошептал Андрес. – Знаешь, если честно, мне даже больше хочется верить, что всё произошло случайно, по року судьбы! Что Майтэ упала случайно, что... - он замолчал и в изнеможении откинулся на спинку кресла.
- Андрес. – начал Ольмеда мягко, тронув друга за плечо. – Я думаю, стоит поверить Майтэ – зачем ей придумывать. Вероятно, если она уверена, что тогда её толкнули, значит, так и было! Ради её спокойствия, я думаю, тебе следует пойти ей навстречу. К тому же, я с самого начала догадывался, что...что её могли столкнуть. И теперь, когда мои подозрения подтвердились я...
- Ты советуешь всё же мне рассказать всё Айале? – задумчиво перебил Андрес. - Хорошо, Хулио, я так и сделаю. Ради Майтэ. И её спокойствия. – Твёрдо закончил он.
- Нет, нет! – заволновался вдруг Хулио. – Ты не так всё понял, я хотел сказать, что сам займусь этим расследованием! У Айалы итак много работы в отеле! Андрес, я найду того, кто это сделал. Я помогу тебе! – глаза Хулио горели, а лицо раскраснелось. Его пыл сбавил спокойный, даже изумлённый тон Андреса:
- Спасибо, Хулио, но я все же, попрошу Айалу помочь нам. Я нисколько не сомневаюсь, что ты отлично смог бы расследовать это дело, однако, я не хочу обременять тебя своими заботами, к тому же, у тебя семья, дети и всё такое... - с этими словами Андрес стал медленно отходить к дверям.
- Но Андрес, позволь мне ... - жалобно вскричал сеньор Ольмеда, но Андрес твердо произнёс:
- Спасибо огромное за помощь, Хулио, но я всё же, обращусь к инспектору. Думаю, твой рассказ может пригодиться в расследовании.
Хулио попытался совершить последнюю попытку. Он злорадно вскричал:
- Нет, Андрес, ты ничего не передашь Айале, я не разрешаю, это моя информация! Или ты разрешишь мне...
- Ты мне уже передал эту свою информацию, Хулио. – с грустной насмешкой произнес Андрес и исчез.
Лицо Хулио походило на лицо обиженного ребёнка в эту секунду. В соседней комнате запищала Кристина. С глухим раздражением, не желая будить жену, Хулио подхватил малышку на руки. «Всё равно вы все не остановите меня! Я вернусь к своему любимому делу. И ты...» - тут он красноречиво посмотрел на Кристину: «И ты, и Алисия, и Андрес, и ещё один Андрес – и вы все не сможете помешать мне!».
- Да, Эрнандо, если сложить всё вместе, то складывается вполне неплохая, даже правдоподобная теория. – Задумчиво протянул Айало, сидя в своём кабинете один на один с помощником. Детектив только что вернулся из отеля, где в один миг целый ворох различных показаний обрушился на него. Он был ошарашен историей с Майтэ Аларкон и искренне сочувствовал девушке и её мужу. Но ещё более он был удивлен, когда Майтэ рассказала ему про странные обстоятельства своего падения. «Только этого не хватало!» - с раздражением подумал он. «Ещё одно дело – и сложное дело добавилось ко всему прочему!».
Узнав всё от Майтэ, Андреса, а также послушав историю Хулио, детектив задумался. Откровенно, ему не хотелось браться за новое расследование, так как уделять время двоим случаям (к тому же, в первом случае он имеет дело – причем до сих пор, с опасным маньяком), а во втором случае – всё настолько неизвестно...однако, именно история Хулио вынудила его согласиться помочь Андресу и его жене.
В голове у инспектора сразу построилась именно та теория, о которой он сейчас хотел сообщить Эрнандо. Помощник же, как всегда сидел задумчиво-рассеянно в своём кресле и попивал полусладкое.
- Вполне правдоподобная...- вновь задумчиво протянул Айало. – Понимаете, - продолжил он, - До меня вдруг дошла мысль о том, что всё, что происходит в отеле дело рук не одного человека. А минимум двух. И это не просто двое – это опасная банда, которая совершает убийства. Один из них точно маньяк, а другой, как бы сказать, служит для отвлеченья. Понимаете, что я хочу сказать, Эрнандо?
Эрнандо поднял абсолютно пустые глаза и отрешенно произнес:
- Вино очень хорошее, детектив, хотите попробовать?
Айало выпучил глаза, его лицо покраснело от ярости, он даже затрясся:
- Эрнандо вы...вы невозможны! Как вы можете говорить о таких вещах, как вино, когда такие ужасные события происходят вокруг! Слушайте, я делаю вам предупреждение: если вы будете говорить глупости, вместо того, чтобы внимательно слушать и помогать мне, то я уволю вас, слышите, Эрнандо?
Последний пожал плечами и налил себе ещё один бокал. Когда детектив перевел дух и успокоился, то вновь спокойно продолжил:
- Отсюда следует, что сеньора София видела тогда...постойте! – вдруг вскричал детектив и вскочил. – Постойте, ведь сеньора де Вергара утверждала, что...
Боже! Я вновь ничего не понимаю! Всё было так хорошо до того момента, пока...но не может же быть двое убийц? Или может? Или сеньора София врёт? О! – простонал детектив и закрыл лицо руками. Но потом отнял их от лица и снова заговорил, - Хорошо, допустим, выстроим теорию с первым убийством. Пусть один из двоих мужчин будет Икс, другой Игрек. Допустим, в момент убийства – а это было около двух часов ночи, Икс находился на третьем этаже, где и совершал убийство. Игрек же, находился на балконе, куда потом вышла подышать воздухом сеньора де Вергара, что интересно, то у Игрека, если верить словам сеньоры, также был золотой нож. Тогда вот и объяснение, как убийца мог быть одновременно и на третьем этаже, и на балконе второго. Их двое, Эрнандо! – закончил Айало и пристально посмотрел на Эрнандо. Тот спал, склонившись к столу. Закатив глаза, Айало откинулся на спинку кресла. «Как тяжело!» - подумал он. Не обращая внимания на спящего Эрнандо, он вновь протянул:
- Тогда одного из моих охранников в ночь на второе убийство, ударил кто-то их этих двоих. Тогда сеньор Ольмеда видел обоих семнадцатого. Тогда Майтэ столкнул один из них... - всё тише повторял детектив. Он не понимал даже, верить ему ли в свою теорию или нет. В любом случае, всё складывается, но тогда, откуда, всё же, там взялась эта чёртова кукла? Неужели Икс или Игрек смогли незаметно пробраться в комнату Хавьера и Лауры Аларкон и взять оттуда куклу? О, эта Лаура и её кукла, как её там, Симонетта! Детектив чувствовал, что обе ещё изрядно попортят ему нервы...

В этот день Лаура Аларкон проснулась рано. Её разбудила дочка. Муж ещё спал, поэтому, взяв всех троих детей, Лаура одна спустилась с ними к завтраку. К её сожалению, в столовой находилась Алисия с семьей. Они уже оканчивали завтрак, когда Лаура заняла соседний с ними свободный столик. Хулио, уже окончивший утренний прием пищи, вместе с маленьким Андресом отправился наверх. Алисия осталась одна с Кристиной, при этом на них пристально, с подозрением смотрела Лаура. «Платье вроде не такое же, слава Богу!» - облечено вздохнула последняя, внимательно оглядев наряд племянницы. Она спокойно села, посадив рядом годовалую Симонетту и став кормить её кашей. Собственно, как и всегда, Симонетта кушала не очень аккуратно, размазывая кашку и по личику, и по фартучку. Но Лаура терпеливо продолжала кормить с ложечки дочь, несмотря на то, что та упорно вырывалась и норовила кушать сама. В это время, Алисия пыталась кушать с Кристиной на руках, так как последняя не хотела отрываться от неё ни на минуту. Вдруг Кристина дернулась и толкнула ножкой тарелочку с соусом, которая стояла на столе, рядом с Алисией. Тарелка со звоном упала на пол, а соус разбрызгался по платью Алисии, несколько брызг попало на Кристину. Звон разбитой посуды испугал малютку, и она залилась громким рёвом. «Какая же противная девчонка!» - со злостью и раздражением подумала Лаура, не отрывая взгляда от Кристины и не замечая, что Симонетта уже давно влезла пальцами в тарелку с кашей. «Вот Симонетта так никогда не орала!» - и Лаура с нежностью посмотрела на дочь. И ахнула: вся рожица Симонетты была в каше, в каше были и ручки, и вообще всё вокруг девочки.
- Пожалуйста, принесите салфетку! И тут тарелка разбилась...- краем уха уловила сеньора Аларкон обеспокоенный голос Алисии.
Официант уже намеревался отойти за салфеткой, но вдруг его остановил резкий, крикливый голосок Лауры:
- Пожалуйста, принесите и мне салфетку!
Официант удалился. Лаура торжествующе замерла, ожидая его: она надеялась, что её просьба будет исполнена первой. Но столик Алисии находился ближе к кухне. Соответственно...
Лицо Лауры побледнело. Она сжала губы, ожидая, что после Алисии, официант подаст её салфетку и она, наконец, сможет вытереть личико Симонетте. Но вдруг заметила, что официанта пустые руки и он растерянно оглядывается по сторонам. Потом она взглянула на Алисию, которая очищала платьице Кристины от соуса, и это было последней каплей.
- Где...где салфетка, которую я просила? – прерывающимся голосом вдруг закричала Лаура. Алисия изумленно взглянула на неё, а потом с волнением начала что-то искать у себя на столе.
- Простите, простите Сеньора, я видимо забыл... - начал лепетать сконфуженный официант, его лицо побледнело: он знал, впрочем, как и все о характере жены Хавьера.
Слёзы потекли по лицу последней, вмиг Лаура вскочила у своего места и очутилась у столика Алисии, неподалеку стоял злосчастный официант.
- Это что такое? Я попросила салфетку для моего ребёнка, а её не принесли! И почему...то есть, когда прошу салфетку для своей дочери, её не приносят, а когда она – тут Лаура указала на изумлённую Алисию, - Когда она просит для своей дочери, то ей сразу всё приносят! – её голос прерывался, она подошла совсем близко к Алисии с Кристиной и закричала, почти ей в лицо:
- Почему для твоих детей всегда всё – а для моих ничего! Это всё из-за тебя, зачем ты вообще появилась здесь, в Гранд отеле, со своей семьей и со своими мерзкими детьми, которых хвалят больше, чем моих! Теперь из-за тебя моя Симонетта останется грязной, в каше, теперь все будут на неё смотреть и говорить, какой у меня уродливый и грязный ребёнок! – истерично выкрикивала женщина, неся уже что-то совсем странное. Алисия пыталась её успокоить, она на что-то указывала ей, подавала, и что-то взволнованно говорила. Но Лаура казалось, ничего не слышала в свое истерике. Завтракавшие посетители отеля с ужасом смотрели на неё, кто-то даже вызвал врача. Но раньше врача прибежал Хавьер. Он услышал крики жены, да и как их было не услышать! Он в одно мгновение очутился около неё, и с тревогой спрашивал, что случилось. Лаура казалось, очнулась от голоса мужа и с плачем прижалась к нему, лепеча сквозь слёзы:
- Хавьер, Хавьер, они не дали салфетку для моей Симонетты!
- Я ничего не понимаю, какую, чёрт побери, салфетку? – дрожащим от нарастающего гнева голосом произнес Хавьер.
- Он, официант, не дал салфетку для Симонетты! А всё из-за неё! – вдруг взвизгнула она, направив палец на Алисию. Та уже не могла больше сдерживаться и, повысив голос, сказала:
- Лаура, успокойся, пожалуйста, вот твоя салфетка, официант мне случайно дал две, вместо одной! – и Алисия протянула злосчастную вещь Лауре. Та разом затихла и стояла, не зная, что делать. Её заплаканное лицо залила краска смущения. Хавьер принял салфетку у сестры, извинившись за поведение жены. Последней же он зашептал, громко, уже не сдерживая ярость:
- И ты из-за этого пустяка устроила такой скандал! Ты с ума сошла, Лаура! – они подошли к своему столу, при этом Хавьеру уже не терпелось поскорее покинуть вместе с женой и детьми столовую. О, вновь Лаура опозорила его!
- Хавьер, прости, но просто Симонетта... - Лаура развела руками, глядя на ещё больше вымазавшееся личико дочери, которую оставила одну, уйдя на разборку с Алисией.
- Твоему поступку нет никакого оправдания, Лаура! – горячо бросил Хавьер.
- Но на столе не было салфеток, а официант забыл мне принести...- продолжала лепетать та, но Хавьер, схватив её за руку, подвёл прямо к столу.
- Не было салфеток? – с издевкой спросил он, указывая на целую салфетницу, стоящую на середине стола. – Не было салфеток?
Лаура совсем смутилась. Она прошептала:
- Я не заметила...
- Всё, хватит с меня, Лаура! Хватит с меня твоих истерик! – говорил он, таща детей и Лауру за собой, поднимаясь наверх. – Я сегодня же звоню врачу, мне кажется, тебе следует лечь в санаторий, на небольшое лечение! – закончил он.
- Нет, нет, Хавьер! – задыхаясь и хватая за руку мужа, прошептала она. – Милый, ты не отправишь меня в санаторий! Пожалуйста, прости меня, я больше так не буду! Я теперь буду всегда выходить вместе с тобой, я...
- Хватит с меня твоих «больше не буду», Лаура! – перебил Аларкон жену. - Ты больна, разве не понимаешь этого? Думаю, прекрасно понимаешь! И ради твоего же блага, ради твоего же блага ты поедешь лечиться!
- Хавьер, молю тебя, не отправляй меня в санаторий! – рыдала она.
- Лаура, прости, но я уже довольно натерпелся от тебя за последнее время! – раздраженно бросил он.
- Дай мне последний шанс! – простонала Лаура.
Хавьер вдруг остановился. Что-то странное мелькнуло в его лице, как будто, он о чём-то задумался. Обернувшись к жене, он медленно произнес:
- Хорошо, Лаура. Я даю тебе последний шанс, но если ещё повторится что-либо подобное – я буду вынужден отправить тебя на лечение.
Лаура, просияв, с благодарностью взглянула на мужа.
Тот, пристально глядя на неё, подумал: «Хорошо, Лаура. Но не думай, что после сегодняшнего скандала и случая с Алехандро я прощу тебя. Ты ошибаешься, Лаура. Я не забыл то, что ты делала. И сделаю всё, чтобы ты покинула отель в скором времени!».
София проснулась поздно. Алехандро уже давно встал и отправился играть со своим другом, Андресом. Альфредо же, уехал на несколько дней по делам в Сантандер. С утра София чувствовала себя вполне бодро и хорошо. Она неспешно умылась, надела любимое платье, причесала свои черные кудри и спустилась в столовую. Она заказала свой любимый завтрак – яйцо пашот с овощами и поджаренным хлебом, а также апельсиновый сок. Также спокойно она позавтракала, пусть и в одиночестве, но зато в тишине. После завтрака она думала пойти прогуляться, но для начала, нужно было проверить утреннюю почту. Ей пришло только одно письмо, однако, взглянув на конверт – белый, из дешёвой бумаги, без единой надписи – она невольно вздрогнула. «Нет, этого не может быть!» - подумала София и, сразу же вскрыв письмо, выронила листок из рук. «Проклятие» - прошептала София, её лицо мгновенно побледнело и стало даже белее конверта. Она задрожала от гнева, затем подняла письмо, яростно скомкала его и выбросила.... После чего быстрым шагом направилась к выходу из отеля. Теперь её точно нужна прогулка, ей нужно успокоиться, нужно забыть это письмо, нужно...
Вся в своих мыслях, она не замечала никого, даже Андреса, который удивленно поднял брови, случайно увидев эмоции сестры, вызванные каким-то письмом. Но Софии было не до него, она мигом очутилась на улице, под жарким июльским солнцем, затем, немного пройдя парк около отеля, остановилась, нервно дыша. «Я схожу с ума! Вернее нет, он сводит меня с ума! О, если я когда-нибудь ещё увижу его, то убью! Я убью его!» - проносилось у неё в голове. Вдруг, её взгляд остановился на ком-то, и не просто на ком-то – а на том, кто занимал её мысли в эту секунду. Точно что-то ударило Софию, она почувствовала головокружение. А между тем – это был именно он, Грау, и он приближался к ней. Сеньора де Вергара почувствовала себя в кошмарном сне: «Нет, нет, я сплю, этого не может быть! Он уехал!» - мучительно отзывалось у неё в голове, но сердце замирало от ужаса.
- Не подходи ко мне! – истерически закричала она, и словно от чудовища закрылась от мужчины руками. Но Грау спокойно подошёл к ней и, схватив за руку, начал уводить куда-то, вглубь парка. София уже не могла сопротивляться. Наконец, они остановились. Неповинующимся голосом, она пробормотала:
- Что тебе нужно от меня? Зачем ты мучаешь меня?
Тот посмотрел на неё, в его взгляде не читалось ни капли сочувствия. Затем он произнес ледяным тоном:
- Ты, должно быть, читала письмо? Тогда зачем спрашиваешь меня, что мне нужно? Думаю, ты итак...
- Я не читала письма...- хриплым голосом начала София. – Я вообще надеялась, что ты, наконец, покинул Канталоа. Скажи мне, что тебе нужно и я дам тебе это, только оставь меня в покое, оставь меня навсегда! – мучительным стоном вырвались у неё последние слова.
- Изволь. – Насмешливо начал он. – Мне нужно то, что и требуют собственно, все шантажисты – мне нужны деньги, много денег. Около пятидесяти тысяч. И я имею полное право требовать с тебя их, так как ты сделала меня хромым и...
- Как ты смеешь просить у меня денег за это, после того, как получил большую сумму! – с негодованием вскричала женщина.
- Ты не дослушала меня! – спокойно ответил тот. – Я имею право требовать с тебя денег, потому ко всему прочему, ты оскорбила меня при людях тогда, из-за тебя мне пришлось уйти из церкви, ещё...
- Я не хочу больше ничего слушать! – яростно прервала его София и стремительным шагом направилась обратно, в сторону отеля. Тот пошёл за ней, догнав её, он вновь схватил её за руку, но она вырвалась и, обернувшись, с невыразимой ненавистью посмотрела на него. Но тот снова насмешливо ухмыльнулся, продолжая идти за ней. Они дошли до отеля и очутились около него, за ним. Кругом не было ни души. София остановилась и произнесла, отчеканивая каждое слово:
- Слышите вы, я больше не пойду на поводу у вас, никогда, слышите? Сегодня же вы покинете Канталоа, это не обсуждается, иначе, я обращусь в полицию, и вас посадят в тюрьму за шантаж и домогательства! А теперь убирайтесь отсюда и больше не смейте что-либо писать мне, не смейте больше приближаться ко мне, иначе, я клянусь, возмездие за всё причинённое вами зло мгновенно настигнет вас!
Падре Грау казалось, немного побледнел после её слов, но спустя несколько секунд вдруг расхохотался.
- По-твоему, я испугаюсь твоих угроз, София? Прости, но это ты должна быть напугана: ведь тогда, семнадцатого июля, ты могла умереть! – его глаза сверкали каким-то безумием, а рот кривился в отвратительной улыбке.
- Что? Вы...вы сошли с ума! - храбрость разом отступила от сеньоры де Вергара, она вновь побледнела и задрожала.
«Я имею дело с сумасшедшим!» - только и успела подумать она, как вновь у её ушей раздался ненавистный голос:
- Ты тогда должна была умереть! – медленно, также, как и за минуту до этого говорила София, отчеканивал Грау. – Но по стечению обстоятельств, из-за моей ошибки, ты осталась жива, зато...
- Замолчи! – дико закричала София, закрыв лицо руками. Страшная догадка как молния пронзила её, в силах подавить боль она громко зарыдала.
- Ты...ты – повторяла она, с новыми приступами рыданий, не в силах докончить ужасные слова, которые сжигали её и не могли вырваться из груди.
- Я даю тебе три дня, – сухо произнёс Грау и исчез, оставив совершенно разбитую Софию одну. Она стояла, прижавшись к дереву, трясясь от рыданий и не отрывая рук от лица.
Андрес Аларкон побледнел: «Что происходит? Я подслушивал?» - возникла у него в голове первая мысль. Действительно, он невольно подслушал разговор Софии и какого-то мужчины, правда, он не разглядел, какого именно. Он вспомнил, как в тумане вышел на улицу за Софией, потеряв её потом из виду, вспомнил, как возвращавшись обратно в отель, остановился, услышав её голос, кажется, она кому-то угрожала? «Ты должна была умереть!», «Я даю тебе три дня» - на тысячу ладов пело в нём. Софию шантажируют? Но кто этот мужчина, кто этот шантажист, чей голос он так отчетливо слышал? И что значит это мучительное рыдание...
Мысли путались в голове у Андреса. Он был ошеломлён услышанным. Не менее ошеломлён он был и тем, что подслушивал! Да, подслушивал! Вдруг, всё заглушило одно: «Они говорили о семнадцатом! Тогда София должна была умереть! Это что-то значит, надо разобраться с этим! Возможно, ей грозит опасность, нужно помочь ей! Или, вдруг удастся пролить свет на ужасную историю с Майтэ!» - лихорадочно соображал Андрес, быстрым шагом направляясь к отелю, где скрылась София. Он стремительно поднялся наверх, его лицо пылало, он ни о чем не мог думать, кроме как о том, чтобы узнать правду. И вот, он уже у двери её номера. Дверь была заперта. Андрес застыл, услышав громкое рыдание из-за двери. Он нерешительно постоял с минуту. Потом развернулся и пошёл обратно. «Я сошёл с ума!» - думал Андрес, тяжело дыша от волнения. «Возомнил себе много всего. В конце концов, разве это моё дело?» - рассуждал он. Но всё же, мысль о том, что в этот день какой-то человек пытался убить Софию – если он правильно понял, не давала ему покоя. «Нет, я всё равно выясню всё! И не остановлюсь ни перед чем, ради Майтэ! София явно имеет какое-то отношение к тому, что произошло, но какое? Это и нужно выяснить!» - твёрдо решил Андрес.

- Тереса, прошу тебя, дай мне возможность иногда выходить из комнаты! Ты же понимаешь, что я не могу всю оставшуюся жизнь сидеть в этой комнате! Мне нужно дышать воздухом, в конце концов! – с улыбкой убеждал донью Тересу Самюэль, но на душе у него было неспокойно. Вот уже почти как неделю он тайно жил в Гранд отеле, жил в комнате, скрытой от всех в одном из незанятых номеров, в комнате покойного Карлоса Аларкона, мужа Тересы. Нельзя сказать, что Самюэль жалел о своём приезде сюда – всё было хорошо, он проводил много часов с любимой, они почти не расставались, однако, одно обстоятельство очень досаждало ему: Тереса строго-настрого запретила ему покидать комнату, так как детектив Айало, тут и там сновал в отеле, вместе с полицией. Тереса боялась, что Самюэля могут заметить и узнать. Но самого мужчину не сильно волновало это, из-за чего у них возникло разногласие.
- Нет, нет! Неужели ты не понимаешь, насколько опасно сейчас покидать комнату? – взволнованно
говорила Тереса. – Многие тебя тут знают и помнят, взять одного Айалу! А Хулио, а моя дочь, Алисия? Многие официанты думаю, до сих пор не забыли тебя, ведь ты действительно был прекрасным дворецким здесь! Нет, это немыслимо!
- Но позволь мне хоть раз в сутки выходить на балкон, покурить, Тереса! Умоляю тебя! – жалобно протянул Самюэль.
- Нет, пока точно нет, дорогой. Я постараюсь сделать всё, чтобы детектив и его помощники покинули отель в скорм времени, но я не могу обещать тебе этого. В конце концов, я не держу тебя здесь – если тебе невыносимо здесь –
уезжай! – с горечью произнесла она последние слова.
- Тереса, но ты же сама понимаешь, что я не хочу покидать тебя больше, мне здесь очень хорошо, рядом с тобой, но, во-первых, мне действительно тяжело не курить и не выходить на улицу столь долгое время, а во-вторых, ты отказываешься принимать мои деньги за проживание здесь, в Гранд отеле!
- О чём ты говоришь! – горячо прервала его та. – Мне не нужны никакие деньги! Оставайся тут хоть навсегда – мне наоборот хочется этого! Но пока я не могу позволить тебе выходить из номера – это опасно! Курить можешь здесь, в комнате, можешь выходить в соседний номер. Но прошу тебя, не выходи пока! Ради нас обоих, прошу! Я не вынесу, если тебя арестуют! Пообещай, мне, прямо сейчас пообещай, что не будешь выходить из номера! Пообещай, если любишь меня! – с волнением докончила она.
- Хорошо, я обещаю тебе, любимая! – спокойно и твёрдо ответил Ариаго.
- Ну, вот и прекрасно! А я пока пойду, принесу тебе второй завтрак! – с улыбкой сказала Тереса Аларкон и вышла из комнаты.
Самюэль молча, просидел в кресле с минуту. Потом вдруг, лукавая улыбка промелькнула на его лице. Он медленно встал, подошёл к комоду, открыл ящик и взял оттуда пачку любимых сигарет, а также, чёрную маску. Затем, крадучись, на цыпочках вышел из комнаты, а затем, приоткрыв дверь самого номера, в котором она находилась, сквозь щель посмотрел, нет ли никого поблизости. После чего, также, аккуратно вышел и пошёл по коридору. К балкону...
- Самюэль? – на пороге комнаты Самюэля растерянно стояла Тереса. – Самюэль? – громче повторила она, задрожав от волнения. Страшная мысль мелькнула в голове. Дрожащими руками она поставила поднос с едой на столик, чтобы не уронить. Потом ещё раз, оглядев комнату, убедилась в ужасном: Самюэля тут нет.
- Боже! – прошептала она, побледнев. Потом стремительно выбежала, в растерянности, страхе и раздражении. «Он не послушал меня!» - думала она, скорым шагом идя по коридору. Она знала наверняка, что Самюэль отправился на балкон, чтобы покурить. Но ведь он обещал ей не делать этого! Верь теперь после этого ему...
Она не шла, а практически бежала, её сердце учащенно билось в груди, дыханье сводило. По пути ей попалось двое охранников, при виде них ужас и отчаяние ещё более наполнили её душу. «О, как он мог!» - проносилось в её голове, помимо страха, глухая злоба накатывала волнами на неё. Наконец, Тереса вышла на балкон. Но тут же застыла: Самюэля не было здесь! «Может быть, он пошёл на другой балкон?» - мелькнуло у неё в голове. Приступ паники охватил её: «А что, если он, правда, отправился на другой балкон? Но это безумие, он сошёл с ума!». Однако, желая проверить свою теорию, она отправилась на другой этаж. «Вдруг, он забыл, что на втором этаже есть балкон и отправился на третий! Но в таком случае, его уже давно заметили и...» - она не хотела более думать об этом, сама мысль об аресте недавно обретённого любимого была для неё невыносимой и нереальной. Она отказывалась верить в неё.
Измучившаяся переживаниями и тревогой она всё же, решила возвратиться в комнату Самюэля. Может, он вернулся...
Войдя туда, она раскрыла рот от изумления, её до сей минуты бледное лицо побагровело от гнева и возмущения. А Самюэль преспокойно лежал на кровати и дремал, или делал вид, что дремал. Вся дрожа, Тереса подошла к нему и закричала срывающимся голосом:
- Ты с ума сошёл? Я весь отель оббегала, переволновалась из-за тебя! А ты...
- Что случилось, милая? – сонным голосом протянул он и сел на кровати, недоумевающее глядя на неё.
- Может, это ты объяснишь мне, что же случилось? – делая ударение на последние два слова, произнесла женщина.
- Ну, я вышел покурить на ближайший балкон. Покурил несколько минут и вернулся обратно. Только и всего. – Спокойно ответил Самюэль.
- Только и всего? – вновь взволнованно повысила голос Тереса. – Только и всего? Ты едва успел дать мне обещание, как уже нарушил его! Тебя могли заметить, в конце концов!

- Будь покойна, любимая, меня никто не заметил и не узнал. Кругом ходят официанты в костюмах, и я мало отличаюсь от них внешне. К тому же, до меня никому нет никакого дела, кроме тебя, Тереса. Так что, ты зря беспокоилась за меня. Я вышел также спокойно, как и вернулся. А за нарушение слова – прости меня, просто я уже не мог больше не курить.
От его хладнокровного, беспечного тона Тересу бросило в дрожь. Она близко подошла к нему и сказала с горечью:
- Ты думаешь, я попросила дать тебя это обещание просто так? Неужели ты не понимаешь, что за опасность грозит тебе и грозила сейчас? А если тебя видели? Если кто-то уже донёс о тебе Айале? Что тогда? Я уже не смогу тебя спасти, Самюэль. Ты сам себе делаешь хуже. Хорошо, если сейчас, допустим, тебя никто не заметил, так в следующий раз ты опять выйдешь и уже попадёшь прямо в руки властей! Я этого и боюсь и беспокоюсь об этом! Мысль о твоём аресте невыносима мне, но ещё невыносимее мне то, что ты нарушил своё слово! – её голос оборвался, она отвернулась и закрыла лицо руками.
Самюэль подошёл к ней и положил руку ей на плечо. С нежностью и раскаянием он произнес:
- Тереса...любимая! Прости меня! Я так виноват перед тобой! Я нарушил слово, да, это правда, и этому поступку нет оправдания! Проси от меня всё, что хочешь, я всё сделаю ради тебя, только прости меня! – молящим тоном закончил он.
Тереса обернула к нему своё бледное лицо. Глаза её мягко заблестели и она прошептала:
- Просто пообещай мне ещё раз тоже самое. Надеюсь, на этот раз, ты сдержишь слово! Я поверю тебе, Самюэль, но не подведи меня вновь!
С небольшим колебанием, тот ответил дрогнувшим голосом:
- Хорошо. Я постараюсь, любимая.
- Пообещай! – требовательно сказала Тереса Аларкон.
- Обещаю.
Она улыбнулась и вышла из комнаты. Самюэль задумчиво посмотрел ей вслед. Затем, с тяжелым вздохом вновь улёгся на кровать. Через несколько минут он уже снова дремал. Его фигура, в чёрном костюме, лежащая на застеленной кровати – казалась гармоничной и спокойной. Его ровное дыхание было единственным звуком, нарушавшим мертвенную тишину....
«Майтэ упала тогда из-за меня! Её столкнул этот негодяй, её столкнул Грау!» - с отчаянием шептала София. Она была одна в комнате. Плакать больше не могла, не хотела. Точно что-то сдавило сердце и теперь причиняло ей невыносимую боль. Осознание того, что именно из-за неё, Софии, пострадала неповинная ни в чём девушка – это убивало сеньору де Вергара. Она пыталась разогнать ужасные мысли, лезшие ей в голову, она пыталась найти другую причину трагедии, но не могла, так как теперь ей стало ясно всё. Грау тогда перепутал их обеих – действительно, в тот вечер они с Майтэ были поразительно схожи внешне. Примерно одного роста, обе с черными кудрями и платья, о, эти такие схожие наряды – они и привели к роковой ошибке. «Но ведь тогда могла погибнуть, или травмироваться я!» - при этой мысли Софию бросало в дрожь. Она поняла, что имеет дело с опасным человеком, с сумасшедшим и что нужно что-то предпринять немедленно. Но что именно? Этого она пока не знала. Мысли об этом снова перебивало одно – по её вине погиб сын Майтэ. И если об этом узнает Андрес, или Альфредо, если вообще кто-либо узнает про Грау,
про всю эту историю – то даже страшно подумать, что будет! Альфредо – о, он-то точно не должен узнать обо всём, ведь считает, что она уже давно порвала с Грау, но он даже не догадывается, что сейчас...о, как далеко всё зашло!
«Прислать Грау денег?» - лихорадочно пыталась соображать София, «Но у меня нет такой суммы!» - с ужасом поняла она и сжала голову руками. Но ей необходимы эти деньги, если она хочет, чтобы этот человек навсегда оставил её. «А если нет?» - мелькнула у неё страшная мысль. А если этот человек не оставит её в покое и будет продолжать мучить её до тех пор, пока правда не раскроется, или пока кто-то из них не умрёт. «Тогда должна была умереть ты!» - прозвенело вновь в голове у Софии, но, вспомнив бледное, изнурённое страданиями личико Майтэ, вспомнив горькие, неутешные слёзы Андреса – её сердце снова мучительно сжалось, она не выдержала и застонала. Ей было искренне жаль пару, потерявшую долгожданного малыша, ей было больно сознавать себя причастной к этому. Но и Грау...ведь ему нет никакого оправдания, за его поступок, за его ужасный, жестокий поступок! При мысли о человеке, который буквально сломал жизнь одной семье и сейчас ломает жизнь ей, Софии, она затряслась. Глухая злоба и ненависть к нему настолько охватили её, что она вскочила и вдруг неожиданно закричала на всю комнату: «Я убью тебя! Я убью тебя! - и вновь зарыдала...
- Мама, можно войти? – раздался голосок Алехандро из-за двери. Огромных усилий стоило Софии затихнуть. Она промолчала.
- Мама, можно войти? – громче повторил мальчик, на что получил ответ:
- Милый, иди ещё поиграй с Андресом, хорошо? Твоя мама плохо себя чувствует, ей нужно немного побыть одной, хорошо, милый? – как можно спокойнее и ласковее произнесла София.
Алехандро удалился. София вновь осталась одна. «Нужно что-то предпринять! И как можно скорее!» - решила она.

«Нет, я не пойду играть с Андресом!» - думал Алехандро, «Я лучше, погуляю по отелю!». С важным видом поднявшись на другой этаж, и беспечно прогуливаясь по коридору, Алехандро думал, чем бы ему заняться: «Может быть, зайти к тёте Лауре и попросить разрешить поиграть с Карлосом и Лукасом? Нет, она не разрешит, потому что я тогда не столкнул Андреса с лестницы. Но я не виноват, виноват дядя Хавьер! Но может быть, она простила меня? И разрешит...» - Алехандро прибавил шагу и теперь почти бежал, не забывая, однако, смотреть по сторонам, чтобы не пропустить дверь номера тёти Лауры. Вдруг он остановился, перед одной из дверей. В нерешительности и сомнении он уставился на табличку, где был написан номер. «Три...у тети Лауры тоже на три начиналось, по-моему. Потом восемь, или это семь?» - рассуждал про себя Алехандро. «А если я ошибся? Если это чужой номер? А если...а если я войду, а там незнакомый дядя с какой-то тётей занимается... этим...» - про последнее Алехандро случайно узнал от Карлоса, сына дяди Хавьера, которому отец строго настрого запретил заходить в незнакомые номера, объясняя это достаточно странно, говоря, что можно потревожить двух взрослых незнакомых людей, посетителей, не дай Бог за.... Конечно, Аларкона сразу же тогда прервала возмущенная его откровенностью при детях жена, но Карлос всё равно слышал больше, чем следует. Именно поэтому маленький де Вергара несколько минут колебался перед знакомой и такой незнакомой одновременно дверью. Он не был уверен, что это именно номер тёти Лауры. Но всё же, скрепя сердце и надеясь, что он не ошибся, Алехандро нажал на ручку. Незапертая дверь отворилось. Недоумевающий Алехандро вошёл в совершенно пустой, полутёмный номер, не забыв затворить за собой дверь. «Здесь, наверное, давно никто не живёт!» - подумал он, оглядывая комнату с любопытством и изумлением. Комната – как комната. Вот, стоит большая кровать, стол, ещё один стол. Красивые занавески на окнах, прямо как у него. И шкаф у стены – большой, огромный шкаф. Вот этот шкаф был гораздо больше того, что стоял у них с мамой и папой в номере. Именно шкаф и привлёк внимание Алехандро. Крадучись, оглядываясь назад, на всякий случай, мальчик на цыпочках подошёл к шкафу. Его дверцы тоже были не заперты. Шаловливая мысль мелькнула в голове маленького де Вергара: «А что, если мне спрятаться в этом шкафу и не вылезать? Мама, наверное, будет искать меня, как тогда искали Андреса, когда я запер его! Вот будет весело!». Шаловливо улыбнувшись и предвкушая новую проделку, Алехандро залез в шкафе и закрылся в нём. С минуту, он стоял в шкафу. Потом ему захотелось прислониться к стенке, самой задней стенке, но как-то не получилось. Обернувшись, мальчик увидел какое-то пространство, вернее дыру, как будто грубо вырубленную. Откуда-то лился слабый свет. Широко раскрыв глаза, Алехандро смотрел туда. «Идти?» - задал он себе вопрос и тут же дал единственный возможный ответ: «Конечно!». Пролезть, а точнее просто войти в достаточно большое отверстие было для мальчика простым делом и делом нескольких секунд. Теперь свет стал ярче, теплее. Он очутился в какой-то комнате...
«О!» - уже вслух воскликнул мальчик. И стал осматриваться. Вот шкаф, с книгами. На нём ещё какие-то бумажки. Кресло в углу. Небольшой столик, столик побольше. «В целом, ничего особенного!» - также вслух протянул Алехандро, добавив своему тону папины ноты. Тут его взгляд упал на кровать. Вернее не на кровать, а на человека, спящего там. Алехандро немного испугался: а что, если этот человек проснётся и начнёт ругать его, а потом пожалуется маме? Надо поскорее уйти отсюда. А хотя нет! Вдруг, сам удивляясь своей смелости, Алехандро подошёл ближе к спящему. Это был какой-то дядя, старый дядя, большой, в пиджаке. Его волосы – с сединой, были гладко зачесаны, лицо показалось мальчику добрым. Большой нос, небольшие, закрытые глаза, усы – конечно, не как у папы, но хорошие усы. Только бороды нет.
Дядя улыбался во сне. «Наверное, он не будет на меня сердиться. Да я и не буду его будить!» - решил мальчик. Что-то в спящем мужчине показалось ему странным, как будто неземным, нереальным. Сердце Алехандро забилось, он не отрывал глаз от спящего. «Кто он? И почему живёт в шкафу...ой, нет, за шкафом? Может быть, он волшебник?» - фантазия де Вергара разгоралась не на шутку. Он ещё ближе подошёл к дяде и почти навис над ним. «Да, наверное, это волшебник, правда, не знаю, злой или добрый? Наверное, добрый! У него лицо доброе! Только, почему он прячется от людей в этой комнате?» - рассуждал Алехандро, всё ещё глядя на незнакомого дядю. Вдруг последний как-то учащенно задышал и задвигался на постели. Глаза Алехандро расширились от ужаса, страх охватил его. В панике он бросился бежать. Спотыкаясь, он как-то вылез сначала из «норы волшебника» - как он теперь называл место, которое нашёл, а потом и из шкафа. Переведя дух, Алехандро вышел из номера, зачарованно прошептав на прощание: «До свидания, волшебник. Надеюсь, я не разбудил тебя! Но я ещё приду к тебе. Завтра!»

Когда София вышла из комнаты, было уже около пяти часов. Она спустилась вниз в столовую, чтобы пообедать. На ней, как говориться, «не было лица», иногда она нервно озиралась по сторонам и тяжело дышала. В самом скверном расположении духа она села за стол и заказала себе обед. Когда ей принесли еду, она без аппетита стала есть, после чего, встав из-за стола, решила пойти, наконец, найти Алехандро. Как вдруг перед ней, неожиданно, словно из-под земли вырос Андрес. Вид у него был какой-то странный, смущённый, глаза горели. Такое ощущение, что он пытался что-то сказать ей, но не мог.
- Андрес, тебе что-то нужно от меня? – напрямую спросила София, спокойно-холодным тоном.
- Нет...то есть, да. – Взволнованно, опустив глаза поправился Андрес. Потом продолжил уже смелее. – Я хотел спросить, нужна ли тебе помощь, София?
«О, чёрт! Я не это хотел сказать!» - его лицо залила краска смущения.
- Нет, спасибо, мне не нужна помощь! – изумлённо произнесла София, слегка подняв брови.
«Я должен спросить её, нет, я должен сказать ей это!» - подумал Андрес. Набрав смелости, он уже более твёрдым голосом сказал:
- София, мне кажется, тебе грозит опасность. Поэтому, я и спросил, нужна ли тебе помощь.
Лицо женщины слегка побледнело. «Андрес что-то узнал? Нет, этого не может быть!» - решила она. Пытаясь сохранять спокойствие, когда сердце учащенно забилось от волнения и подозрений, София проговорила медленно:
- Андрес, мне не грозит никакая опасность. Всё хорошо, не беспокойся за меня. А сейчас, извини меня, мне нужно найти Алехандро. – она уже собиралась уходить, как голос Андрес резко остановил её:
- Я слышал, как ты беседовала с каким-то мужчиной! Он угрожал тебе! И вы что-то говорили о семнадцатом! – последние слова вырвались у него почти криком, голос звенел и обрывался, звуча азартом, смешанным с волнением. София обернулась и посмотрела ему в глаза. Взгляд Аларкона горел решительностью. Лицо Софии изменилось. Она попыталась слегка улыбнуться, но улыбка её вышла какой-то жалкой, нежели насмешливой.
- Я ни с кем не беседовала, Андрес, - ровно и медленно произнесла она, - Не знаю, с чего ты решил всё это. Тебе, возможно, что-то послышалось, или ты спутал меня с кем-то. Андрес, я всё понимаю, я понимаю, что ты пережил и переживаешь до сих пор, но прости, я ничем тебе не могу помочь. Я очень сочувствую тебе, Андрес, но прошу, не надо...
- Но ты говорила с каким-то мужчиной, я уверен в этом! – перебил он сестру. - Я всё слышал, София! Но если ты не хочешь говорить мне, так что ж, не говори! Но я всё равно узнаю, любой ценой, но узнаю правду. – Горячо говорил Андрес, забыв обо всём. Его лицо пылало, глаза сверкали. София лишь со снисходительностью взглянула на него. И спокойно ушла. Андрес посмотрел ей вслед, но внезапно его охватила такая злоба, такой гнев и раздражение на неё, что его лицо из красного, мгновенно стало белым. Сжав зубы, он отошёл к столу с письмами. То, что сейчас пришло ему в голову, было безумием. Нет, мерзостью, низостью! Неужели, он, Андрес Аларкон может быть способен на подобное.... Да, ради Майтэ, придётся пойти всеми принципами! «Я уверен, что София как-то связана с этой историей! И я действительно сделаю всё, даже это, чтобы узнать правду!» - решил он.
Ночь. Незаметно взошла луна на темном небе Канталоа. Тереса спала рядом с ним, но Самюэль не спал. Он ждал. И вот, наконец, дождался. Она заснула. Медленно встав, но быстро надев на себя тот же черный костюм с маской, он, вновь достав сигареты и спрятав их в один из карманов пиджака – в другом лежал револьвер, тихо вышел из комнаты. «Прости Тереса! Но твоя просьба слишком велика и тяжела для меня, поэтому, я снова нарушу обещание!» - подумал он. Вдруг, ему стало смешно, Самюэль почувствовал себя ребёнком, собирающимся сделать шалость – и беззвучно рассмеялся. Прижавшись к стене спиной, он маленькими шажками начал двигаться по коридору. Пока охранники не попадались ему на глаза. К своей радости и удивлению, он дошёл до балкона...

Было около часу ночи, когда молодая девушка, накинув на ходу шаль, вышла из трактира. Было темно, луна еле освещала дорогу. Она шла быстрым шагом, торопясь домой. Уже намереваясь свернуть за угол, она почувствовала вдруг, как чья-то рука накрыла ей рот, а другая, прижала к стене. Она пыталась отбиваться от неизвестного ей человека, но вдруг он ударил её в грудь чем-то, потом ещё раз. Она упала, обливаясь кровью.

- Чёрт возьми, мы вновь опоздали! – в отчаянии закричал детектив, вместе с полицией подбегая к уже мёртвой девушке.
- Я, конечно, предполагал это, но я не думал, что сегодняшнее убийство произойдёт здесь, на улице, а не в отеле! – простонал он.
Вдруг, откуда-то издалека раздался чей-то крик, затем выстрел. «Это в отеле!» - бросив всё и оставив тело на попечение полицейских, Айало со всех ног бросился к отелю. В голове мелькнула мысль о том, что источник выстрела может быть только балкон второго этажа: выстрел был слышан достаточно отчетливо, такую слышимость могло позволять только расстояние от балкона до той улицы, где он находился только что. Нельзя терять ни минуты!
Но, оказавшись на балконе, ошеломленный Айало замер на долю секунды, затем бросился к кому-то, неподвижно лежащему на полу...
- Эрнандо! – закричал он в ужасе, наклоняясь над помощником. - Боже мой!
Лежащий в луже крови Эрнандо смог только произнести:
- Мужчина... в маске... - и закрыл глаза.
Продолжение следует...