— Помочь мне решил? — фыркнул я, обернувшись. — Думал, я один тут не управлюсь?
— Поговорить надо.
— Поговорить? Взаперти в туалете можно более интересные вещи делать.
Мелкий даже бровью не повёл.
— Кто тебе нравится? — выдал на полном серьёзе.
— Хомячки. Пожалуй, хомячки мне вполне симпатичны.
— Ты понимаешь о чём я. Кто тебе нравится?
— Так сейчас мы будем делиться секретиками прям как девчонки в начальной школе? — я подошёл к нему, уперев в стену руку слева от его головы и внимательно глядя в его лицо.
— Тяжело просто ответить?
— Действительно! А пароль от домашнего сейфа тебе не сказать?
— Мне нравится Чимин... — начал он, опустив глаза и сделав глубокий вдох.
— Ничего себе! Я б и не подумал даже!
— Нет же! — он вскинул на меня недовольный взгляд. — В этот раз я слово «нравится» употребил в другом смысле.
— Как-то сразу скучно стало.
— Он забавный малый и нуждается в тебе. И очевидно же, что любит тебя. Почему вы не начнёте встречаться?
— Да ты милашка! — я усмехнулся и потрепал того по щеке. — Пытаешься мою личную жизнь устроить? С чего это?
— Сказал ведь, не о тебе пекусь, а о Чимине. Он так тебя любит, а ты вечно его отталкиваешь. Почему?
— Слушай, я тебя знаю без году неделя, а ты лезешь в наши едва ли не многовековые отношения с рыжим кошмаром. Не слишком ли? — я вскинул бровь. — Думаю, я сам в состоянии решить с кем мне встречаться, а с кем нет.
— Я просто подумал, что будет лучше, если я тебя подтолкну к этому. Иногда за дружбой люди не замечают своих истинных чувств.
— Ой, да ты романтик!
— Если не Чимин, то может Джин?
— Джини? Я и Джини? — я фыркнул. — Он и без меня в кого-то там влюблён, и я до последнего надеюсь, что это не ты.
— Да не я, — махнул рукой. — Забудь.
— А тебе? Раз уж на то пошло, тебе кто нравится? Я?
— Какой самонадеянный.
— Раз уж ты так рвёшься утроить мою личную жизнь, — я приблизился к нему, — почему бы нам это не решить прямо здесь, — облизав пересохшие губы, я коснулся пряжки на ремне его джинсов.
Тот дёрнулся.
— С ума сошёл?
— Ты сам нас тут запер, так почему бы и нет?
— Нет!
— Просто расслабься и получай удовольствие, — хмыкнув, потянулся к его губам, но тот отвернулся в сторону и толкнул меня в грудь.
— Я с тобой серьёзно поговорить пришёл, а ты как всегда, — протянул Чонгук возмущенно.
— Ну знаешь, сама тема как-то к подобному располагает, — я лишь повёл плечом.
— Ясно всё. Понял я, что бесполезное это дело, — фыркнул, скривившись.
— Это? Не думаю, что бесполезное, немного удовольствия никогда не помешает.
— Да не это! — он откинул мою руку, потянувшуюся к молнии на его кофте. — Я про разговор.
И толкнув меня в плечо, щёлкнул защёлкой и вышел. Я вышел следом, тут же наткнувшись в недоуменный взгляд Чимина.
— Ты... чего под дверью стоишь?
— А вы что там вдвоём делали?
— Ну, а что можно делать вдвоём взаперти в туалете? — провёл кончиком языка по верхней губе.
— Вот и мне интересно, что же? — склонил голову на бок, выжидающе глядя на меня.
— Разговаривали, что же еще? — я улыбнулся. — Мелкого на философские беседы вдруг потянуло.
— Ладно, пусть будет так.
— Под ревнивую жёнушку косишь?
— Вовсе нет, — он широко улыбнулся. — И отойди уже, мне в туалет надо. По обычным туалетным делам, а не как у некоторых, — и он, рассмеявшись, скрылся за дверью.
***
— Кошмарик, руку дай, — протянул я ладонь Чимину, когда мы шагали по улице, направляясь в парк.
— Зачем?
— Как зачем? Чтоб ты не скакал как ненормальный и об машины не спотыкался.
— Ладно, — он улыбнулся и крепко сжал мою ладонь. — Может, всё-таки не в парк, а к реке, на велосипедах покататься?
— Нет, — отрезал я.
— Но всё же...
— Нет. Ты только из больницы.
— Но я ведь в порядке.
— Еще курлыкнешься вместе с великом в воду, а я плаваю так себе, спасти вряд ли смогу.
— Можно подумать, я всегда и везде падаю, всего разок машина сбила, — пожал плечами.
— Действительно, подумаешь! Ерунда-то какая!
— Но ведь я в порядке!
— А я не в порядке! Я сам чуть не умер, когда эта машина... — я замолчал.
— Ты так сильно за меня переживал?
— А не должен был?
— Я рад, — он улыбнулся и закачал нашими сцепленными руками.
— Бестолочь.
— А почему ты про Джина никогда не говорил? — вдруг спросил. — Он кажется очень хорошим парнем.
— Не кажется, он такой и есть. Знаешь, насчёт него у меня к тебе есть просьба.
— Какая?
— Хотя нет, забудь, — отмахнулся я, улыбнувшись.
— Так что за просьба? — заныл, дёргая меня за капюшон пальто.
— Уже никакая.
— Эй!
— Пошли, вон твои любимые голуби, — кивнул я вперёд, ускоряя шаг.
Мы уже уходили из парка, когда я, наконец решившись, схватил рыжего ужаса за плечи и прижал к ближайшему дереву.
— Ты чего? — удивлённо захлопал глазами.
— Тут одна мелкая сволочь разбудила во мне чувство вины... И я решил с этим разобраться, — я сдул зелёную челку с глаз.
— С чем разобраться? Со мной?
— Я всё знаю.
— И что же ты знаешь? — улыбнулся.
— Я знаю о твоих чувствах. Да и как тут можно было не знать, слишком уж очевидно, — я перевёл дыхание. — Но ты и сам должен уже понимать, что взаимностью я тебе не отвечу. Ты мой друг, хороший друг, но как бы ты меня не любил, это ничего не изменит. Ты не в моём вкусе. Не знаю, как раньше, но теперь, надеюсь, ты не будешь на что-то рассчитывать и чего-то ждать от меня. И это... — я вздохнул. — Раз уж я тебя так отверг... Я могу подарить, чтоб тебе было, что вспомнить, один поцелуй.
