— Джини! — воскликнул я, переступив порог кондитерской. — Поставь-ка чашку, сейчас будут коллективные обнимашки! — и первым стиснул его в крепких объятиях.
Следом подскочили мелкий с рыжим монстром, обхватывая его с боку и со спины.
— Эй! Вы задушите меня! — Джин рассмеялся, не оказывая при этом видимых признаков сопротивления.
— А тебе жалко что ли? — хмыкнул я и усмехнулся.
— Действительно, для тебя и жизни не жалко, — провёл ладонью по моим волосам.
— А для меня? — влез Чимин.
— И для тебя тоже.
— Ладно, ребят, всё, хорош, — я первым отстранился и за шиворот отцепил от Сокджина Чонгука. — Нельзя так долго касаться прекрасного, ибо можно лишиться разума.
— То-то я думаю, ты на психа похож, — фыркнул мелкий. — Вот какова, оказывается, причина!
— Эй! Ну-ка быстро на кухню, там наверняка надо что-нибудь помочь Джину. Тесто замеси или еще чего.
— Угу, я и тесто, смешно, — он хмыкнул и направился за Джином.
Чимин хотел было тоже отправиться следом, но я перехватил его за руку.
— А ты куда? Твоя работёнка вот, — кивнул на искусственную ёлку, принесённую с собой.
— Я? Но почему я? — он недовольно надул губы. — Я в прошлый раз ёлку наряжал.
— Так ты же нас без ёлки и оставил.
— Кто ж знал, что она такая хрупкая, — он передёрнул плечами.
— А нефиг было с ёлкой обниматься.
— Ты ничего не понимаешь, — он фыркнул, а потом улыбнулся. — Ладно, наряжать, так наряжать. Просто думал, Джини моя помощь понадобится... — пробубнил под нос.
— У него там мелкий.
— Ну, Чонгук, это же не я...
— Можно подумать, от тебя больше пользы, — я закатил глаза.
Уже через десять минут в кондитерской царила идиллия. В зале Чимин, сидящий прямо на полу у небольшой ёлки, цепляющий на неё разноцветные шары и напевающий «Jingle Bells», негромко звучащую из колонок, тут же недалеко пыхтел Чонгук, накрывая поставленный по средине зала небольшой столик скатертью и расставляя на нём тарелки, на кухне Джин, украшающий торт, и я, руководящий всем этим действом.
— Э! Рыжий ужас, ты что, не видишь? У тебя почти половина игрушек в одном месте, — ткнул я пальцем в ёлку.
— Тебе кажется, всё равномерно, — обернувшись, ущипнул меня за голень. — Не вредничай.
— А ты старайся лучше, — я улыбнулся, потирая ногу, теперь синяк останется. — Мелкий, — я направился к Чонгуку.
— Что опять не так? — буркнул, не поднимая головы, раскладывая ложки и палочки у тарелок.
— Всё прекрасно, — я обхватил его со спины за талию и чмокнул за ушком. — Замечательно справляешься, — прошептал и обхватил губами мочку.
— Ребят, я всё еще здесь, — фыркнул у ёлки Чимин.
— В такие моменты, — я отстранился, — надо просто тихонько и незаметно уходить, — поморщился.
— Размечтался, — хмыкнул Чонгук и, кинув короткий взгляд на отвернувшегося Чимина, чмокнул меня в уголок губ. — Иди лучше Джину помоги.
— Ладно.
— Только помоги, а не покомандуй.
— Как справляешься? — спросил я, заглядывая на кухню. — Помощь нужна?
— Достань-ка кимчи из холодильника и выложи вон в ту тарелку, — кивнул Джин в сторону.
— А рис уже сварился?
— Угу.
— А где кимчи-то? — я уставился в открытый холодильник.
— Прямо у тебя перед носом, — Джин улыбнулся.
— Ты уверен? — я снова осмотрел содержимое.
— Вот, — он подошёл, ткнув пальцем в белый контейнер.
— О! И правда!
— Слушай, Ви, — Джин отложил в сторону ложку, которой выкладывал рис. — Я хотел с тобой поговорить.
Я так и замер с кимчи в руках. Поговорить, конечно, можно о чём угодно, но всё-таки... Не нравится мне его тон. Он же не собирается мне сейчас признаться в своих чувствах? Правда ведь? Уже больше месяца прошло, как я о них узнал, но так ничего и не предпринял, не решив, стоит ли.
— Вы с Чонгуком... — начал он, а я нервно сглотнул, повернувшись к нему, глядя на то, как он смущённо теребит край передника.
— Ты уверен, что нам стоит говорить об этом сейчас? — предпринял я попытку как-то остановить его.
— Да.
— Ладно, — я вздохнул. — Продолжай тогда.
— Вы с Чонгуком встречаетесь, и я тут подумал, что тоже должен набраться смелости. Ведь если есть человек, который тебе очень интересен и симпатичен, это неправильно постоянно стоять в стороне, так ведь?
— Ну да, — я кивнул.
— Ви... — его щёки стали совсем пунцовыми. — Ты мне... — он понизил голос и кинул взгляд на закрытую дверь, опасаясь быть услышанным.
Я шумно выдохнул, судорожно соображая, что бы такое ответить Джину, чтобы ему было как можно менее больно. И чего он вообще вздумал признаваться, когда я уже и так встречаюсь с Чонгуком? Неужели серьёзно собирается отбить меня у него?
— Ты мне семья, так что я могу спросить у тебя совет, да? — вскинул брови, продолжив дрожащим шёпотом: — Как думаешь, если я предложу Чимини встречаться, он мне откажет?
— Что? — я опешил. — Но тебе же я нр... — я вовремя спохватился. — Чимини? Странный у тебя вкус, друг.
— Твой-то лучше? — он хмыкнул и смущённо улыбнулся.
— Действительно. И когда он успел тебе понравиться? Что-то я пропустил всё.
— Еще тогда, в больнице, после того как он под машину попал. Потом он часто стал заходить ко мне и...
— Какой ты, однако, непостоянный, — я покачал головой.
— Так что ты думаешь? Мне ему признаться? Или не стоит? А? — Джин смотрел на меня выжидающе, нервно покусывая нижнюю губу.
— Конечно, признайся! А боишься, так я и сам могу, — дёрнулся в сторону двери, но Сокджин схватил меня за локоть.
— Роль свахи тебе не идёт, — он улыбнулся. — Я сам.
— Тогда вперёд!
— Прямо сейчас? — его взгляд испуганно забегал.
— Но ты же сам сказал...
— А вдруг я ему не нравлюсь? Что я буду делать?
— Улыбнёшься и всё будет прекрасно!
— Нет, я ведь тогда испорчу всем Новый год... Ему будет неловко, он захочет уйти...
— Э! Ты взрослый мужик! — я хлопнул его по плечу.
— Я-то? — Джин сморщил нос. — Вот именно, — понуро опустил голову. — Я старше, поэтому он не захочет быть со мной.
— Не ерунди! Я это к тому сказал, что нефиг дрейфить!
— Нет, зря я вообще эту тему поднял, прости, — он снова взялся за ложку и стал выкладывать рис.
— Что за фигня? — я ткнул ему пальцем в бок. – Эй! А ну кидай рис!
— Нет, это неправильно, — сказал и сам себе утвердительно кивнул. — Я просто ненадолго забылся. Я взрослый человек, а он школьник. Это точно неправильно.
— Ну, во-первых, ты сам не так давно школу окончил, а во-вторых, он в следующем году уже в выпускном классе будет. А вообще, если бы как положено в школу пошёл, то уже бы и вместе со мной закончил.
— Джини, — на кухню с широкой улыбкой на лице зашёл Чимин. — Я спросить хотел, — потряс блестящим шаром в руке.
— Я тоже кое-что хотел спросить, — Джин сделал шаг к нему навстречу, а я бочком поспешил покинуть сие место действий.
— Мы за стол уже скоро сядем? — поинтересовался ворчливо Чонгук, плюхнувшись на пол у ёлки.
— Возможно, — я сел рядом, притягивая его к себе.
— А подарки будут?
— Какие подарки? У тебя же есть я! — притянув мелкого еще ближе, поцеловал его в недовольно оттопыренную нижнюю губку.
— Кх-кх, — раздалось покашливание Чимина, и я отстранился от Чонгука.
— Быстро вы, однако. Могли бы подольше побеседовать, — я улыбнулся, глядя на рыжего ужаса, держащего за руку красного как помидор, но безумно довольного Джина и целенаправленно ведущего его к нам. — Ну разве не умилительная картина? — пихнул в бок Чонгука.
— Я что-то пропустил? — тот удивлённо захлопал ресницами.
— Теперь, — начал Чимин серьёзно, — он мой, — кивнул на руку Сокджина, сжатую в своей. — Так что я устанавливаю вам лимит на обнимашки. Один раз в неделю.
— Что?! — у меня даже челюсть отвисла от такой наглости.
— А что не так? Всё честно.
— Э, рыжий... ты слишком много на себя берёшь. Всё, Джини, — я раздражённо закатил глаза. — Расстанься с ним, он мне не нравится. Я вас не благословляю.
— Прости, Ви-и-ишня, — Чимин вдруг брякнулся на пол, стиснув меня в объятиях. — Но нужно иметь совесть, — ткнул мне пальцем в лоб. — Ладно? — и улыбка на пол лица.
— Я подумаю, — отпихнул его от себя.
— Ребят, скоро двенадцать, — Джин кивнул на настенные часы.
Буквально за пять минут стол был заставлен едой, а бокалы наполнены шампанским.
— Я конечно не уверен, что поступаю правильно, — Джин склонил голову набок, — спаивая школьников...
— Не боись, школьники и без тебя спились, — усмехнулся Чонгук, взглянув на меня.
На часах двенадцать — и все дружно зажмурились, загадывая желания. Что же я хочу? Хочу, чтобы эти оболтусы всегда были рядом, чтобы мы вчетвером продолжали встречаться в этой маленькой кондитерской, в которой витает аромат ванили и счастья, чтобы никто и никогда не влез между нами...
— Закрыто? — звякнул колокольчик над дверью. – О! Знакомые всё лица! Не пустите одинокого человека в Новый год к столу?
Я, морща нос, нехотя приоткрыл один глаз. На пороге стоял Хосок, сияя довольной улыбкой и покачивая пакетом в руке.
— У меня мандарины есть!
