Моя Борьба | Короткие рассказы

Глава 1. Конец начала.

Он покорно упал на подушку и в тишине смотрел в пустой потолок. Но через минуту, резко откинув её в противоположный угол палаты, положил свою голову на пустой матрас и сомкнул глаза....
...
Взгляни на себя в зеркало! Внимательней! Ну же, не бойся увидеть за этой одеждой себя настоящего и убери руки от лица, все же это мешает. Теперь, наконец, можешь удовлетвориться результатом... Фух, чувствую себя скульптором, срывающим покрывало с собственной работы. Ну, что же? Нет, не всматривайся в мелкие изъяны своего тела. Подними голову выше и очень внимательно, как никогда в жизни, всмотрись себе в глаза. Будто ныряешь в самого себя; проплывая через детские воспоминания, юношеские мечты, переживания среднего возраста – ну, что же видишь теперь? Не слишком ли жуткая картина предстала перед тобой?!...
...
Раздался протяжный звук, напоминающий вой сирены. Пациент палаты, числившийся под номером 100524, спешно вскочил с постели, почёсываясь по-собачьи, словно в попытке сбросить паразита, терзающего его. Мужчина, раздирая кожу за ухом, пытался остановить всё еще не прекращавшийся вой. Наконец, когда звук сирены стих, пациент, тяжело дыша, сел на кровать. Свесив ноги, он принялся бережно поглаживать своё тело, которое ещё недавно раздирали. К его уху прикреплялся небольшой бочоночек в виде клипсы. Это был микронаушник, который вживлялся в саму мочку – именно он и являлся причиной раздражающего рёва. За ухом находилась остальная часть конструкции – главная система, передающая звук вибраций на кость. В привычные часы устройство могло быть источником и приятных, успокаивающих мелодий, а также оно транслировало курс лечения. Но ровно в семь утра, подобным образом, наушник будил всех пациентов психиатрического хосписа.
Бочоночек, поторапливая мужчину, издал еще один короткий персональный гудок. Номер 100524 соскочил босыми ногами на кафельную плитку, которой был обложен пол палаты, и начал спешно переодеваться. Он стянул с себя синюю мешковатую рубашку, белые штаны и переоделся в точно такой же комплект одежды. Нестиранный "наряд" пациент положил на привычное место – небольшую тумбочку, откуда его и должен был забрать на чистку технический персонал. Переодевшись, пациент номер 100524 вновь безмятежно сел на кровать и начал разглядывать себя. Это был уже не молодой мужчина на вид: на голове кое-где виднелись седые пряди, у глаз красовались тёмно-синие круги, а лоб был изрыт глубокими бороздами. На первый взгляд ему можно было смело дать 30-35 лет, хотя мужчине, судя по данным в медицинской карте, было всего 22. Свесив ноги с кровати, он беспорядочно теребил икры, как будто не веря, что это его собственное тело. Приподняв больничную рубашку, пациент начал новый "ритуал" – поглаживал и пощипывал обрюзгший живот. Раньше это был поджарый высокого роста парень крепкого телосложения; сейчас на больничной койке сидел совершенно другой человек – погрузневший, с небольшим крысиным пузцом и при этом до безобразия худыми ногами. Но наиболее уродливым казался его взгляд – уставший и рассеянный; прежний огонёк, вызов и уверенность в глазах полностью исчезли, не оставив следа.
До завтрака, на который вели пациентов в 7:45, оставалось около тридцати минут, поэтому номер 100524 достал из тумбочки длинную записную книжку, карандаш и принялся писать. Каждый "обитатель" больницы обязан был ежедневно вести дневник, где бы записывал собственные мысли, сведения о самочувствии – изливать на бумагу всё, что находилось в голове. По мнению врачей клиники, данное занятие служило отличной тренировкой для мозга. Во время того как больные находились на завтраке, записи изымались и подлежали проверке малой врачебной комиссией.