Все знают: закон стоит на страже справедливости. Грубо говоря, Закон - это и есть справедливость. Но всегда ли сама справедливость укладывается в рамки, отведённые указами и правилами?
Это история двух борцов с пороками общества: того, кто готов отд...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Тогда их ещё никто не звал «мародёрами». Тогда за ними по пятам не шла ни плохая, ни хорошая слава. Тогда... они только сделали первый неуверенный шаг навстречу будущему.
Их было мало. Всего лишь компания подростков-друзей. Янус сам ходил по домам и зазывал в свою новорожденную общину. Долго думал над тем, к кому стоит обратиться, и никогда не ошибался в сделанном выборе: если мальчик стучался к кому-то вечером в дверь, утром у него становилось одним компаньоном больше.
Потом они рыскали по городу и как бы невзначай подбирали слухи и неосторожные фразы, громогласные угрозы и произнесённые шёпотом обещания. Они копили сведения, чтобы впоследствии подбросить бумагу с выведенными аккуратным почерком фактами в отделение полиции, дабы сберечь чью-то жизнь – или отправить парой фраз виновного на эшафот.
Янус знал, что многие их недолюбливали. Знал, что на первых порах над их затеей посмеивались полицейские, не знавшие своих благодетелей; что им не верили и не доверяли. И всё же вскоре произошёл, как называли его ребята, «коренной перелом»: собранные ими данные впервые использовались на слушании и в первый раз были предъявлены стороной обвинителя. Янус снова был там, рядом с отцом. Он слышал слова, которые писались под его диктовку, и сердце сильнее билось в груди, когда опускался тяжёлый молоток судьи. Отец парировал аргументы сына, не зная, что тот являлся их автором. И Янус, скрипя зубами, но не изменяясь в лице, чувствовал, как стена выверенных фраз осыпалась под напором лучшего адвоката, какого он только знал. Чёрт, а на что он надеялся? Что первым же ударом отправит в нокаут сильного и опытного соперника? Как можно быть таким глупцом! И всё же он верил в то, что одно, два, даже десять поражений стоят сотни будущих блестящих побед. Он готов был ждать, хоть каждый отбитый аргумент и уязвлял его гордость.
