My own private Hollywood

7. warning : violence again.

Royksopp – What else is there? #nowplaying 

Тэхён закашливается, дергается от мышечного спазма и с трудом открывает глаза – по сетчатке бьет серо-желтый утренний свет. Подсохшая кровь склеила ресницы, мерзотно стянула кожу на лице и шее. 
Сколько прошло времени с того момента, как его вырубило, Тэхён не знает.
Где он сейчас находится, Тэхён не имеет ни малейшего понятия. 
Тэхён не совсем уверен, что он вообще жив. 
Здесь – в этом ебаном нигде – так же светло, как под люминесцентной лампой в операционной, так же вспыхивает в самые нервы, когда разлепляешь веки и не вникаешь, спас ли тебя добрый дядя врач, или ты уже на небесах. Если очень повезет. Если ты всю жизнь был хорошим порядочным мальчиком без единого греха за душой.

Граница жизни и небытия размывается сильнее, когда он скребет ногтями по асфальту и от боли большей боли уже не чувствует. 

«Ким Тэхён, 24 года, танцор в закрытом стриптиз-клубе для мужчин? Вы выступаете в женской одежде? Продаете свое тело чужим глазам? Может быть, чужим фантазиям? Вы употребляете наркотики? Скажите, будьте так любезны, Вы делали другим людям Добро? А любили ли Вы когда-нибудь? Извините, Ким Тэхён, по нашим параметрам Рая вы нам не подходите».

Если ему и дали еще один шанс, то, блядь, лучше подавились бы этим шансом. 

По проезжей части мчат редкие автомобили, пролетают где-то совсем близко, а потом рев моторов растворяется в ледяной тишине. 
И ни души вокруг. 
Тэхён снова теряет сознание, одномоментно и совсем ненадолго; его то вырубает, то втягивает обратно в неосязаемую реальность, как если бы маленький несмышленый божий сынок баловался с выключателем на стене в комнате. 

Он, безусловно и к превеликому его сожалению, жив, и возможность быть живым дальше была дана ему вовсе не Всевышним, а тем земным мудилой, который приставил лезвие к его шее и не добил до конца, честно сдержав свое обещание. 

В следующий раз Тэхён приходит в себя от ощущения глубокой, чисто интуитивной тревоги; где-то на стенках его черепушки закреплены сирены, которые начинают мигать красным, выть, перебегая от низких частот к высоким и обратно.
Тэхён слышит, как в нескольких метрах от него, скрипя шинами по асфальту, останавливается машина, как хлопает дверца, а потом – шаги, отдающиеся глухой вибрацией в его ухо. 
Этот страх, ни на что не похожий, кровь застывает в жилах, и Тэхён замирает, готовясь встретить свинцовую пулю в висок.