My own private Hollywood

15. femme fatale.

- К стати, хотел спросить.

Тэхёна передергивает. Каждый раз, когда Чонгук произносит именно эту фразу, всё заканчивается каким-то пиздецом, о котором они оба, наверное, ничего не хотели бы знать. Так было с кокаином, с вопросом о работе Тэхёна, и когда Чонгук решил узнать, сколько Тэхёну лет.

«- И как только несовершеннолетнему продают эту дрянь?
- Мне 24 года», - ответил тогда Тэхён, а Чонгук подавился кофе. 

- О чем?
- Можно я буду спать с тобой? – Чонгук отрывается от ноутбука, дергает головой, и шейные суставы звучно хрустят от этого движения. – Я не могу больше на диване, спина ужасно болит, а кровать большая – шансов пересечься практически нет. 

Тэхёна передергивает еще раз. 

- Ты спрашиваешь у меня, можно ли тебе спать на твоей же кровати? 

Чонгук хмыкает, вздергивает бровь, встает и расправляет плечи:
- Действительно. 

Тэхён искоса наблюдает, пока Чонгук возится с постельным бельем, двигает на свободную половину кровати вторую подушку и складывает пополам еще одно одеяло. 
Это странно, что в его доме всё умножено на два. Две одинаковые чашки под кофе, две пары домашних тапок, два стула у кухонного стола, хотя Чонгук сам говорил, что ему вполне хватает одного, и в гостях у него почти никогда никто не бывает. Тэхён думает, что он просто занимает чье-то место, тщательно обустроенное Чонгуком либо в прошлом, либо на будущее, но здесь уже очень давно никого нет. Кроме самого Чонгука – а теперь еще и Тэхёна. 

Тэхён знает больше, чем Чонгук может себе представить. 
Когда его нет дома, в Тэхёне включается режим любопытного ребенка, и он пересматривает содержимое толстых папок, аккуратно сложенных на полках стеклянного стеллажа: дипломы с международных конференций и строительных выставок, грамоты и благодарственные письма. Их обычно с гордостью развешивают по стенам – Чонгук же убирает все подальше от чужих глаз. Никаких личных вещей на виду, даже флаконы парфюма спрятаны в отдельный ящик над полкой с галстуками, разложенными по цветам. 
Тэхён находит его загранпаспорт, перелистывает страницы, усеянные пестрыми штампами и наклейками из разных стран, и узнает, что Чонгуку в сентябре исполнилось 29 лет, и он действительно Чон Чонгук, а не кто-то, кто просто придумал себе такое имя.