Жить с братом — тихий ужас. Жить с братом, которого ты, к тому же, хочешь до тесноты в штанах — вообще финиш. Но Чимин справляется. Точнее, справлялся ровно до тех пор, пока его младший братишка не стал совершеннолетним. Пора взросления прошла так скоротечно и незаметно, что было сложно уследить за развитием подростка. И теперь вместо низкорослого и дрыщавого паренька по квартире щеголяет высокий, подтянутый молодой юноша. Только вот у Чимина от одного вида прекрасного тела младшего голову кружит и член колом стоит.
Чимин правда справлялся, пока однажды не застукал полуобнаженного брата с пышногрудой девицей на своей кровати. То, что два молодых тела занимались утехами, не было удивительным или возмущающим, Чимин и сам помнит себя в эти годы. Только вот в груди все равно больно кольнуло, а от вида длинных наманикюренных ноготков на крепкой спине затошнило. Чимин бы с удовольствием забыл об этом, сделал бы вид, что ничего не видел, но красноречивый взгляд Чона в тот день, так и внемлющий «не твой, вот и бесишься», взбудоражил сознание Чимина. Он до сих пор помнит томный стон девушки и тяжелое дыхание брата — их слияние тел и плавные движения крепких бедер. От таких воспоминаний хочется вырвать себе волосы и приложиться пару раз головой об стенку — слишком болезненно Чимин все это переносит.
Чимин больно обжигается и отдергивает руку от кастрюли, тихо шипя. Из-за мыслей он совсем не обращал внимание на то, что делал, все действия — взять, слить, поставить, выключить — он сделал на автомате, потому и забыл про прихватку, прежде чем браться за горячие ручки.
— Хен, ты не видел мое полотенце? — в кухню входит полуобнаженный брюнет, нарушая тишину. И вот надо было Чимину уткнуться взглядом в его торс, красиво выделяющиеся кубики, заметив, как капля пота плавно стекает по гладкой коже, утопая в тонкой полоске волос чуть ниже пупка.
Чимин шумно сглатывает вязкую слюну, переводя взгляд и замечая ярко выделенные острые ключицы, а выше — хуже. Даже отсюда видно маленькую родинку на шее парня, но сейчас все внимание привлекает выпирающий кадык, плавно дергающийся при каждом сглатывании.
— Хен? — изгибает бровь Гук, ухмыляясь и опрокидываясь плечом на косяк.
Крепкие мышцы под кожей красиво перекатываются при движении, отчего дыхание вмиг спирает, а на чуть пухлых щеках появляется румянец. Чимин резко отворачивается, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя неловкость каждой клеточкой своего тела. В последнее время он слишком часто залипает на тело младшего, бесстыдно разглядывая его.
