Последний Серафим. Танец огня

Пролог

Я не верю, нет. Она не умерла, она не могла умереть! Она... Она просто спит. Спит ведь, правда?

- Мам... Мамуль, ну почему ты никак не проснёшься?.. - тихо прошептала я и погладила маму по холодной бледной щеке. Её огненные волосы ярко-рыжими волнами покоились на белой подушке, обрамляя такое красивое и такое спокойное лицо. Я терпеливо ждала, что она проснётся, что дрогнут золотистые ресницы, что бледные розовые губы тихо произнесут:

"Рина? Это ты? Который час?"

Но она не просыпалась. И даже не дышала. Кажется, не дышала...

- Мам, ну зачем ты так? Ты шутишь, ведь правда? Мама!!! - уже не сдерживаясь закричала я и вцепилась в ледяную руку матери. - Мама, да проснись же ты!.. Прошу тебя... Не... Не бросай меня, мам... Мама...

Слёзы обжигающе горячими дорожками потекли по щекам, и в груди разлилось это проклятое, это ноющее чувство пустоты, которое переполняло меня настолько, что не оставалось сил ни на что. Даже на крики.

Я без сил рухнула на пол, продолжая сжимать руку матери. Мне было всё равно на то, что творится вокруг. Я так хотела, чтобы мама меня приласкала, обняла... Да чёрт с ним! Пусть бы наорала, ударила, наказала, что угодно, но лишь бы оказалась жива!

"Цитрина, ты же понимаешь, что она мертва. Она мертва, Ри. Смирись с этим... Тебе нужно жить дальше..."

Я дрожащими руками начала размазывать слёзы и сопли по лицу, и тут услышала, как в подъезде кто-то кричит. Всхлипнув, я на негнущихся ногах поплелась в коридор и припала к дверному глазку. Но то, что я увидела, не поддавалось никакому объяснению.

Высокий мужчина с красными как кровь волосами держал на вытянутой руке мальчишку, который был может не на много помладше меня. Он что-то кричал, бился, пытался царапать руку этого странного человека, но тот рывком притянул его к себе и... Впился в его шею? Что?

Мальчишка резко дёрнулся и начал биться в судорогах, из его рта потекла тонкая алая струйка. Его глаза, наполненные слезами, остеклянели, и взгляд потух, словно медленно затлевшая спичка. Мужчина же отбросил  тельце парнишки на холодные ступеньки, словно выпитую коробку из-под сока, и на его шее двумя точками зияли дырки от зубов. Мужчина задумался  и повернулся боком. Я разглядела лишь аристократический профиль, красивые и правильные черты лица, бледную кожу и тонкие губы, после чего отпрянула от двери, буквально за секунду до того, как он посмотрел в мою сторону.

Увиденное никак не укладывалось в голове, и паника затопила моё сознание. Почему-то в голову пришло, что этот маньяк может добраться и до меня, что он так же легко и меня прикончит, и никто не придёт мне на помощь. Я побежала на кухню, где мама сделала тайную полку, в которой прятала от меня всякие вкусности. Но полка на то и тайная, что не знать о её существовании я просто не могла.

Полка эта была похожа на встроенный в стену шкаф, и я без труда туда поместилась, так как я, слишком мелкая для подростка, могла бы пролезть и не в такую щель. Я притаилась и начала внимательно слушать, но самым громким звуком было моё дико бьющееся сердце, которое словно вот-вот выскочит из груди, переломав все рёбра.

А слёзы всё так же текли, срываясь с подбородка и теряясь в складках розового домашнего сарафана.

Щелчок. Кто-то открыл дверь.

Щелчок. Кто-то цокнул высоким каблуком о паркет на полу.

Скрип. Кто-то провёл длинными ногтями по зеркалу.

Шаги. Кто-то пришёл на кухню.

Сердце. Сердечко. Пожалуйста, я прошу тебя, бейся потише...

Чтобы не заорать, я закусила край своего сарафана, который ненавидела с самого момента его покупки, но носила, чтобы радовать маму. Шаги... Так рядом... Так близко...

И тишина. Но не на долго.

- Кроули, тут никого нет, - раздался мелодичный голос, который мог принадлежать только молодой, и наверняка очень красивой девушке.

- Она права. Там только мёртвая женщина в комнате, - спокойно подтвердила её слова другая девушка. Слёзы снова брызнули из глаз, и я едва не шмыгнула носом, вовремя вспомнив, что это могло стоить мне жизни.

- Возможно, - ответил мужчина. - Может, мне и показалось. Думаю, нам пора идти. Ферид снова заберёт все лакомые кусочки, да и нам нужно искать скот.

- Откушать всегда успеем, - хихикнула первая девушка. Ей никто не ответил. Лишь скрипнула дверь балкона, а потом тишина.

Из своего укрытия я вылезла лишь минут через сорок, сжимая в кулачке висевший на моей шее кулон. Мама сказала, что этот камень, цитрин, в честь которого меня назвали, должен всегда приносить мне удачу.

Всегда, глядя на кулон, я вспоминала, как близко была смерть. Она уже практически подошла ко мне, выдохнула могильным воздухом на лицо, задела руку чёрным саваном, и коса гулко грякнула по стене, и лишь чудо помогло мне выжить в тот ужасный день, когда в живых остались лишь дети на пару лет младше меня, и проклятые кровососы, охотившиеся на нас.

И я смотрела на золотисто-рыжий камень, висевший на тонкой золотой цепочке, и любовалась искрами, молясь о том, чтобы мамин подарок мне помог выжить теперь. В мире, где нет места для слабых.

В мире, где я осталась совсем одна.

Продолжение следует...