Порочные слова

г л а в а 2.23

— Мисс... Мисс, проснитесь. Пожалуйста, — тихо шептала горничная, на самом деле, боясь будить Лукрецию. Но так было сказано, и она выполняла приказ.

Глаза девушки неохотно разлепились, и комната запрыгала, расплываясь вместе с горничной, склонившейся над ее кроватью.

Вчера Лукреция, вернувшись домой, рухнула на постель в одежде, не осилив даже снять ее с себя прежде. В щеку больно упиралась сережка со стразами, и она, превозмогая колющую боль, подняла голову с подушки и нащупала пальчиками застежку, чтобы поскорее освободить себя от тяжелой бижутерии, свисающей с ее уха.

— Мисс, простите, что разбудила, — проговорила горничная жалобным голосом, и ее тон насторожил Лу, ведь женщина казалась напуганной. — Ваши родители в бешенстве и хотят видеть Вас.

— Проси подождать двадцать минут. Мне нужно в душ, — растирая веки, избавляя их от остатков макияжа после вчерашнего вечера, Лукреция подползла к краю кровати и потянулась ногами к полу.

— Мисс, они сказали, точнее, они кричали. Сиссис Лонсестон требовала, Мисс, — мягко объяснила горничная, и Лу посмотрела на нее, не понимая того, что срочного было этим утром.

Но ужас на лице горничной был настоящий, и Лукреция поверила ей, что дело было неотложное, потому не стала показывать свой характер и послушно спустилась в кабинет своей мамы, где ее должны были уже ждать. Перед этим она все же подошла к зеркалу и поправила волосы, не забыв хоть о каких-то основах приличия даже в таком критичном положении.

Она зашла в светлый кабинет, в котором появлялась лишь в самых редких случаях, когда ей сообщались важные изменения в ее жизни, решаемые только родителями, или случаях, когда ее маме становилось особенно скучно и той хотелось в очередной раз напомнить девушке о их возможностях, имевшимися у нее, как и у отца. Но нельзя было поспорить с тем, что ее Лукреция боялась меньше. К ней у нее было больше доверия, говоря искренне, оно было. К отцу это никак не могло относиться. Даже назвать его отцом девушка могла с трудом. Их общение было чисто деловым, как у начальника и подчиненной, имеющей эту должность с рождения. Слово "папа" для Лукреции никогда не существовало. Ее отца звали "Мистер Лонсестон", и по-другому к нему обращаться она не умела. 

"Мистер Лонсестон, ждет Вас. Мистер Лонсестон уехал. Мистер Лонсестон приказал. Мистер Лонсестон потребовал."