Линь Чузцю казалось, что она действительно была xорошим человеком, очень-очень хорошим человеком!
Ранее управляющий банка Футянь нанес ей публичное оскорбление, но…
Ее не только это не заботило, но она еще и великодушно согласилась помочь ему. Можно сказать, что она была неплоха.
Hо, конечно же, у готовности Линь Чузцю помочь были условия.
«Управляющий, у меня возникли небольшие противоречия с семье Чжан. Я надеюсь, что управляющий сможет встать между нами и помочь их разрешить», – Линь Чуцзю играла по-крупному, но ее условия не обсуждались.
Если бы все было как прежде, управляющий банка Футянь даже не удостоил бы Линь Чузцю вниманием. Но сейчас он отчаянно нуждался в деньгах Линь Чуцзю, поэтому ему пришлось подавить свою нетерпимость и спросить: «Как вы собираетесь компенсировать все семье Чжан?»
«Компенсировать? Управляющий, похоже, что-то неправильно понял. Когда это я говорила, что собираюсь что-то компенсировать семье Чжан?» Oн, должно быть, шутит. Она опечатала бизнес семьи Чжан на законных основаниях. Процесс был легальным. Tак что же тут компенсировать?
«Bы хотите, чтобы я замолвил за вас словечко без компенсации?» Поскольку он привык к своему превосходству, то, даже прося о помощи, управляющий банка Футянь не мог не вести себя высокомерно. К счастью, Линь Чуцзю это не заботило. Иначе управляющего Банка Футянь давным-давно вышвырнули бы вон.
Сказать по правде, человеку нелегко забыть о своем высоком положении, что очень раздражает.
«Управляющий очень любит шутить», – Линь Чуцзю равнодушно посмотрела на управляющего банка Футянь. Управляющий дал собеседнице шанс, но она его не оценила, и потому он холодно сказал: «Я не шучу».
«О…» – ответил Линь Чуцзю, показывая, что она знала, затем она взяла чашку чая, стоявшую рядом с ней, и замолчала.
Управляющий банка Футянь ждал долго, но так и не дождался, чтобы Линь Чузцю снова заговорила, поэтому он невольно нахмурился: «Сяо Ванфэй, когда вы вложите деньги, которые у вас на руках? Я позабочусь о ваших взносах за сохранность».
Когда управляющий говорил эти слова в его тоне был намек на благотворительность.
Прежде это определенно говорило бы о большом уважении и внимании, но теперь?
