В тот самый момент, когда всем казалось, что длинный меч Сяо Тяньяо и нож бога боевых искусств в пурпурном одеянии вот-вот встретятся в воздухе, Сяо Тяньяо вдруг остановил свою руку, развернулся и отступил назад…
«Хочешь сбежать? И не мечтай!» Бог в пурпурном одеянии подумал, что Сяо Тяньяо испугался. Лёгким коротким прыжком он перевернулся в воздухе. Когда боги боевых искусств в зелёном и коричневом увидели это, они слегка переменились в лице. Обдумав это, они сказали: «Брат Линь, осторожно. Это уловка».
«При таком скоплении народа, какие хитрости он может против нас обратить?» — высокомерно сказал бог боевых искусств в пурпурном одеянии. Он все ещё немного боялся, но видя, что Сяо Тяньяо ничего не мог сделать, он перестал относиться к нему всерьёз.
Как будто чтобы поставить бога в пурпурном одеянии на место, как только его слова стихли, он услышал громкий шум, за которым в небо взвился желтый песок, а затем вокруг распространился густой дым…
«Осторожно!»
«Берегитесь яда!»
Бог боевых искусств в пурпурном одеянии и бог боевых искусств в коричневом одеянии немедленно отступили и задержали дыхание, но отступать было бесполезно. Лю Бай приказал своим людям зарыть взрывчатку по кругу.
Несколько взрывчаток с шумом взорвалось.
*Бум… бум…*
Силой взрыва подняло вверх песок, и густой дым распространился по всему месту, перекрывая всем поле зрения и выход.
«Ах…» — солдат Северной страны одного за другим настигал и уничтожал взрыв.
«Скорее, этот дым ядовитый», — двое богов боевых искусств были очень опытными и побежали прочь как только увидели это. Что же до троих богов, попавших в ловушку в густом дыму?
Извините, они теперь не могли защитить самих себя, так с чего им было заниматься их делами?
«Хотите уйти? Сначала вам нужно обойти нас». Когда Лю Бай и Мо Цинфэн увидели, что двое богов боевых искусств Северной страны собираются уходить, они немедленно выхватили мечи, чтобы встретить их.
Без ядовитых дымовых бомб, они никогда не смогли бы одолеть богов боевых искусств. Однако благодаря помощи взрывчатки Лю Бай и Мо Цинфэну нечего было опасаться.
