Капкан для Викинга

Глава 20. Сказать или промолчать

Порой бывает трудно отличить смельчака от безумца. Что движет человеком, который добровольно идет в логово опасного животного? Чем он руководствуется, дразня его, зная, что это может стать последним поступком в его жизни? «Безумец», — скажут многие. «Смельчак», — поспорят другие. Чтобы понять, кто из них прав, нужно взглянуть в суть этого отчаянного поступка, узнать его причину.

То, что Мила наведалась домой к Кириллу Олеговичу, точно зная, что он человек жестокий, беспринципный и крайне опасный, на первый взгляд казалось бездумным ребячеством, однако на самом деле это был хорошо продуманный шаг. Мила преследовала две цели: дать понять, что Костю она не отпустит, и убедить свекрушку, что кроме его сына ничем не интересуется. Она уж ошиблась однажды, дав понять старшему Воронову, что ей известно про Иркутск, а повторить судьбу Лидочки не хотелось. Чем дольше Кирилл Олегович не будет знать о ее расследовании, тем лучше. «Желательно еще в процессе разговора выяснить, что связывает Кирилла Олеговича с Игорем Варфоломеевым, но это будет сложнее», — размышляла Мила.

Кирилл Олегович пригласил Милу в свой кабинет и даже предложил кофе. Ароматный эспрессо был бы очень кстати, но Мила отказалась, боясь снова оказаться жертвой отравления. Пока Кирилл Олегович возился у кофемашины, она с любопытством рассматривала его кабинет, единственное место в доме, кроме спален, которое Викинг не показал. Здесь все соответствовало своему хозяину — простота классики за баснословные деньги: мебель из редкой породы дерева, названия которой Мила не помнила, но точно знала, что это она, поскольку видела в одной телепередаче, обтянутое тугой кожей глубокого изумрудного оттенка кресло, мраморные колонны, поддерживающие столик для корреспонденции, шкафы, забитые фолиантами. Даже на письменном столе не было простой ручки или блокнота, только позолоченный канцелярский набор с перьевой «Паркер» и чернильницей.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить, Людмила? — садясь за свой стол, спросил Кирилл Олегович.
— Я хотела бы принести извинения за свое поведение на праздничном ужине, — ответила Мила.
— Принести извинения?! Извинения?! — взревел Кирилл Олегович. — Ты хоть понимаешь, как опозорила моего сына? В какое положение поставила меня перед гостями?
— Понимаю, именно поэтому приношу свои извинения. Мне жаль, что ваши гости могли плохо обо мне подумать, тем более что вы собрали таких важных персон.
— Да. Важных. Тебе до них, как до луны!
— Но, дорогой свекрушка, вы обязаны меня простить.
— Вот как?! С чего вдруг?!
— Ведь именно благодаря вам я опозорилась перед всеми этими шишками. Дорогой свекрушка, я родилась не вчера и прекрасно поняла, каким образом сумела захмелеть с трех бокалов вина. Вы так нахваливали букет, а я в своем бокале почувствовала сильную спиртовую отдачу. Коллекционные вина могут иметь такой вкус?
— Ты не разбираешься в хороших винах. У твоего отчима есть деньги и он ни в чем тебе не отказывал, но сам не уделял тебе время, а мамаша была такой же плебейкой, как и ты. Никто не думал о твоем воспитании, о том, чтобы привить тебе хороший вкус, манеры...

Мила едва не захлебнулась гневом. Она могла стерпеть личные оскорбления, но за отчима и тем более маму готова была порвать любого. Ей потребовались все силы, чтобы не сорваться на мерзкого старикашку, а он добивался очередного скандала.

— Я не стану с вами спорить и доказывать обратное, — переведя дыхание, сказала Мила. — Ограничусь лишь тем, что вы не правы. Уважаемый свекрушка, давайте прекратим весь этот фарс. Я знаю, что вы опоили меня на ужине, чтобы рассорить с Костей, но у вас ничего не вышло. Думаю, что вам стоит умерить свой пыл и наконец меня принять.
— Принять тебя? — Кирилл Олегович скривился, как от кислого лимона. — Ты не пара моему сыну. Он наиграется с тобой и бросит, как поступил с Лидочкой.
— Нет, не бросит. И наши отношения с Костей не имеют ничего общего с его связью с Лидой.
— Какая самонадеянность!
— Но почему?! Почему вы не считаете меня достойной Кости? Я, как и он, дипломированный юрист. Как и он, не испытываю нужды в деньгах. Как и он, окончила престижный вуз. Чем я не подхожу?
— Ты вульгарна! Нахалка и выскочка! Уже того, как ты смеешь меня называть...
— Свекрушкой? Ну так это я любя, — не удержалась от ехидства Мила, но тут же пожалела об этом, поймав яростный взгляд Кирилла Олеговича.
— Ты не пара моему сыну, повторяю!
— Как я уже сказала, сегодня я пришла за миром. Вы сильный и достойный соперник, но мне не нужна война. Я люблю вашего сына. Люблю всем сердцем. Я сделаю все, чтобы его осчастливить. Обещаю, что буду ему самой лучшей женой. Разве не этого должен желать отец для сына?
— Думаешь, я куплюсь на твои речи? Оставь моего сына по-хорошему, не то...
— Угрожаете? Я бы вам не советовала, свекрушка. Вы опасный и влиятельный человек, но у меня есть не менее сильный отец. Я бы не хотела прятаться за его спину, но если придется...
— Вот как ты заговорила. Папочкой угрожаешь? — усмехнулся Воронов-старший и откинулся на спинку кресла. — Это мне нравится. Это говорит, что ты меня боишься.
— Повторяю, я знаю, что вы достойный и очень опасный враг. Но и я не так проста, вы же это понимаете. От Кости я не отступлюсь. Чего бы мне это ни стоило. Примите наши отношения! Оставьте нас в покое! Давайте заключим пакт о ненападении.
— Людмила, ты ничего не можешь мне сделать. Твой единственный козырь против меня — это факт того, что я в свое время подставил Алису. Но тут ты в таком же положении, как я. Проговоришься об этом сыну — я поведаю, какая ты на самом деле лицемерная интриганка.
— Знаете, дорогой свекрушка, у моего обмана есть срок годности. Костя простит мне это. Я сама ему все расскажу, когда придет время, а вот ваш поступок он никогда не примет.

Лицо Кирилла Олеговича исказила отвратительная гримаса. Он понимал, что девчонка говорит истину. Если сын после ее позора на ужине остался с ней, значит, все серьезнее, чем было с Лидочкой. И если мерзавка позволяет себе дерзить, значит, уверена в Костиных чувствах. А раз так, сын действительно может простить Милины выкрутасы.

— Ты зарываешься, Людмила, — неожиданно тихо проговорил Кирилл Олегович. Это было так пугающе, что Мила непроизвольно съежилась. — На твоем месте я бы поберегся.
— Послушайте, свекрушка, — поборов страх, уверенно сказала Мила, — я не хочу с вами войны. Я пришла за миром. Все, что мне нужно — это быть с Костей. Меня не волнует, что было у вас в прошлом, что в настоящем. Пусть это будет на вашей совести. Единственное, о чем прошу — не ставьте мне палки в колеса.
— Теперь ты просишь? — хмыкнул Кирилл Олегович.
— Прошу. Как раз потому, что не хочу воевать. Потому что, если вы выкинете снова какую-нибудь гадость, я найду чем ответить. Потому что могу сделать так, что Костя выберет меня, а не вас, а вы потеряете сына!

Мила блефовала. Она отнюдь не была так уверена в Косте. Вот только Кирилл Олегович, кажется, купился... Он нахмурился и опустил взгляд на нетронутую чашку кофе.

— Договорились? — спросила Мила, когда молчание старшего Воронова затянулось.
— Может быть, есть еще какие-то просьбы? — натянуто улыбнулся он.
— Н-нет, — ответила Мила, не веря, что одержала победу в их словесном бою.
— Нет... Ну хорошо, — Кирилл Олегович поднялся с кресла и, обогнув свой стол, подошел к Миле. Она подняла на него взгляд, но не успела ничего сказать, как он ухватил ее за локоть и поднял со стула.
— Что вы...
— Слушай меня, девочка, ты не с тем человеком удумала играть в свои игры. Тебе еще расти и расти до моего уровня, но не факт, что получится, — Кирилл Олегович сильнее сжал руку Милы и приблизился к ее лицу так, что она почувствовала горечь его дыхания. — Можешь развлекаться с моим сыном. Лови момент, потому что потом это кончится. Ты точно такая же, как его бывшая секретарша. И кончить можешь так же. И для тебя состряпаем справку о невменяемости, когда найдем твое бездыханное тело. Никто не усомнится в суициде.

Кирилл Олегович разжал руку, и, как пружина, Мила отскочила от него. Она не могла поверить собственным ушам. Только что Костин отец сам признался, что Лидочкина справка была поддельной. Он только что фактически признался в ее убийстве! Теперь Миле стало не просто страшно, она была в ужасе от того, в какое дерьмо влезла. Возомнив себя героиней блокбастера, думала, что ей все сойдет с рук...

— Наша сделка в силе. Я молчу о твоих интригах, ты о моей причастности к подставе с Алисой, но на этом все. Ни о каком мире и речи быть не может. А теперь до свидания!

Мила была рада уйти. Нет, она была рада сбежать! Схватив сумку, она рванула к двери, но Кирилл Олегович ее окликнул. Мила замерла, держась за ручку...

— Спасибо за коньяк. «Курвуазье» мой любимый...

К такси Мила неслась без оглядки, коря себя за глупость. Она совершенно не знала, что делать дальше, но понимала, что теперь следует быть бдительной вдвойне. Все, чего она добилась этой чертовой встречей, — раззадорила дикого зверя.

Таксист уткнулся в новую игру на своем телефоне и даже не сразу заметил, как к машине подошла Мила. Она села на переднее сиденье, пристегнулась и сложила руки под грудью так, словно пыталась съежиться.

— Едем, мадемуазель? — поинтересовался таксист, и Мила кивнула. Он понял, что с клиенткой что-то не так, но решил к ней не лезть. Мало ли, что происходит в таких богатых районах, как этот, куда они заехали. Крайним быть не хотелось.

На подъезде к Москве Мила немного успокоилась. Она поняла, что ее глупая затея визитов к свекрушке все же принесла свои плоды — теперь не оставалось сомнений в его причастности к смерти Лидочки, как и в том, что это не был суицид. Может быть, Кирилл Олегович довел бедную Лиду до петли? И опять странность — умело связанная веревка, прикрепленная к перекладине для пилатеса. Доведенная до отчаяния женщина стала бы так изгаляться? Будь на ее месте Мила... Ой, нет, об этом ей думать совсем не хотелось, но все же... Будь она на месте Лидочки, наглоталась бы таблеток или вскрыла себе вены...

— Приехали, госпожа, — вывел Милу из задумчивости таксист.
— Да, конечно, — она полезла за кошельком и отсчитала обещанную сумму. — Держите, спасибо.
— И вам, — пересчитывая купюры, проговорил таксист. — С Новым годом.

С Новым годом... И как Мила могла забыть, что на сегодня был запланирован их с Костей Новый год — ее праздничный ужин, к которому ничего дома не было? К счастью, в Москве, имея деньги, можно найти все, что угодно. Естественно, Мила не планировала полдня стоять у плиты, а потом кормить Викинга пересоленными отбивными и картошкой, превратившейся в угольки. Горячее с гарниром она заказала в ресторане с доставкой на дом, а вот салаты и закуски решила приготовить сама... Правда, наполовину. Многие Милины подруги расхваливали доставку продуктов для готовки определенных блюд: выбираешь на сайте, что хочешь приготовить, сколько порций нужно, и тебе доставляют все необходимые ингредиенты в нужной пропорции, остается только смешать. Так у Милы появились салат со слабосоленой лососиной, брускетта с пармой и ветчинные рулетики.

За всеми приготовлениями Мила и думать забыла о Кирилле Олеговиче, а когда вспомнила его угрозы, они казались уже не такими серьезными. Не убьет же он ее в самом деле? Все-таки он побоится связываться с Матвеем, и Костя ее не даст в обиду. В это хотелось свято верить.