Дюма Александр - Королева Марго

Глава 7. АНАГРАММА

К центру Жоффруа-Ланье вела улица Гарнье-сюр-Ло, другим концом упиравшаяся в перпендикулярную ей улицу Бар.

В нескольких шагах от перекрестка, по направлению к улице Мортельри, виднелся домик, одиноко стоявший среди сада, окруженного высокой каменной стеной с одним-единственным входом, закрытым цельной дверью.

Карл вынул из кармана ключ, открыл дверь, которая была заперта только на замок и которая тотчас отворилась, и, пропустив вперед Генриха и лакея с факелом, запер ее за собой.

В доме светилось одно маленькое окошко. Карл показал на него Генриху пальцем и улыбнулся.

- Государь, я не понимаю, - промолвил Генрих.

- Сейчас поймешь, Анрио.

Король Наваррский с удивлением посмотрел на Карла. И в голосе и в лице его была нежность, которую до такой степени непривычно было у него заметить, что Генрих просто не узнавал его.

- Анрио, - сказал король, - я уже говорил тебе, что, когда я выхожу из Лувра, я выхожу из ада. Когда я вхожу сюда, я вхожу в рай.

- Ваше величество, - ответил Генрих, - я счастлив тем, что вы удостоили взять меня с собой в путешествие на небо.

- Путь туда тесный, - ступая на узенькую лестницу, сказал король, - таким образом, сравнение вполне справедливо [48] .

- Что же за ангел охраняет вход в ваш Эдем, государь?

- Сейчас увидишь, - ответил Карл IX. Сделав Генриху знак, чтобы он не шумел. Карл IX отворил одну дверь, затем другую и остановился на пороге.

- Взгляни! - сказал он.

Генрих подошел и замер на месте перед самой очаровательной картиной, какую ему приходилось видеть.

Женщина лет восемнадцати-девятнадцати спала, положив голову на изножье кроватки, где спал ребенок, и держала обеими руками его ножки у своих губ, а ее длинные вьющиеся волосы рассыпались по одеялу золотой волной.

Это была точная копия картины Альбани, изображающей Богоматерь с Христом-младенцем.

- Государь! Кто это прелестное создание? - спросил король Наваррский.

- Это ангел моего рая, Анрио, единственная, кто любит меня ради меня самого. Генрих улыбнулся.

- Да, ради меня самого, - повторил Карл, - она полюбила меня, когда еще не знала, что я король.