Театр Абсурда

6

Я сидел в кабинете Малфоя и смотрел вслед удаляющейся девушке. — Сев, ты меня, конечно, извини, но давать невыполнимые обещания не в твоем стиле, — проговорил Люциус и достал из шкафа закрытую бутылку коньяка. Распечатал и разлил по бокалам, которые уже стояли на столе. — Ты же прекрасно знаешь, что обстоятельства могут сложиться таким образом, что ты не сможешь помочь. Что с тобой происходит? — А что со мной происходит? — ответил я, пристально разглядывая своего друга. — Ты ведешь себя, как... — он махнул рукой, подвигая мне бокал. Так и спиться можно, горько усмехнулся я про себя. — Ну давай, добей меня и скажи что-нибудь нелицеприятное. — Не буду. Может, ты мне таким нравишься больше. — Каким? — Таким, как сейчас, более человечным, — не меняясь в лице, он опустошил бокал и спрятал под стол. Встал и направился к двери. — Время. Мне еще на разбор случая идти. Я допил свою порцию и поднялся, чтобы выйти следом за другом. Я становлюсь не человечным, я, похоже, становлюсь этим... как его, слово такое неприличное есть, о... я становлюсь альтруистом. Следующий месяц прошел абсолютно спокойно. Для меня. О том, как воет поликлиника, мне рассказывает Тонкс, хотя в большинстве случаев она заканчивает свой рассказ очередными пытками, которые она хочет применить в отношении нового руководства. В остальных случаях она пишет заявление об уходе. У неё уже целая стопочка исписанных листков в столе лежит, ждет своего часа. С пациентом Грейнджер прошло все как надо. Уговорить Рега взяться за эту миниоперацию и положить парня в его отделение гнойной хирургии с выдуманным диагнозом уговорить было не сложно. Заявив, что в случае чего Рег этой шавке Амбридж руки и скальпеля не подаст, без каких-либо вопросов взял материал. Малфой в этот же день просмотрел все препараты и подтвердил нефрит, лично сообщив Гермионе результаты. Процесс был в начальной стадии, так что здоровье парня будет в порядке. Страховая компания, разумеется, потирала руки и жаждала голов высшего руководства, а мы злорадствовали в стороне, наблюдая, как носится наше начальство. Пока шли судебные разбирательства, особых проблем от них не возникало. В этот вечер я уже собирался было лечь спать, как в дверь квартиры позвонили. Только бы не соседи, а то сегодня я абсолютно ни на что не годен в плане физической работы. Почему я все делаю в квартире Грейнджер? Ах да, как же я забыл, я же этот... как его, альтруист, мать вашу. Открыв дверь, я обнаружил на пороге Тонкс. Она была взъерошенной; в руках у неё был бумажный пакет. Не говоря ни слова, девушка просто отодвинула меня в сторону и прошла в комнату. Не раздеваясь, она открыла пакет и извлекла из его недр бутылку шампанского. — Не составишь мне компанию? — произнесла она и, скинув верхнюю одежду на стул, по-хозяйски начала доставать фужеры. — Когда я тебе отказывал? У тебя какой-то праздник? — Я увольняюсь! Открывай, — она протянула мне бутылку. — В который раз? — Неважно. Но сегодня окончательно! Как же меня эта бестолочь достала. Нимфадора, как делается это, Нимфадора, как заполняется то? Нимфадора, почему вы не были на пятиминутке? Нимфадора, почему вы даете направления в эндокринологию в Лондон, когда мы к чертям развалили всю больницу и от нас сбежал последний эндокринолог? — Не кипятись. Может, все утрясется, — я открыл бутылку и разлил шампанское. Подумав, быстро выставил из холодильника на стол все, что хоть как-то подходило к шампанскому. Тонкс посмотрела на меня и кивнула головой наверх. Правильно. В комнате-студии на полу разговаривать гораздо удобнее. — Знаешь что? — устраиваясь поудобнее спросила Тонкс. — Откуда? Я не Патрик Джейн. Мысли читать не умею. — Я не понимаю, почему я остаюсь в этом дурдоме. Правда. Постоянно кричу, что я уволюсь, пишу заявления. А когда смотрю на расстроенную Амалию, у меня все внутри переворачивается. Ведь знаю, что ей достается больше от того же Поттера, но она же не истерит, как я. Молча работает и очень сильно облегчает мне жизнь. После того, как Минерва с Гестией ушли в отпуск, я фактически осталась в поликлинике одна. Все здравомыслящие люди, которые хотят жить, идут на прием ко мне, а не к Скиттер. А Гермиону люди еще не знают, хотя девочка умная и способная. Странно, работает она одна без медсестры, но никаких долгов с её участка нет. Даже успевает хвосты Гестии некоторые подчистить. А мне все работать мешают. Странно, правда? — Ничего странного. Я тоже не люблю, когда ко мне кто-то лезет. — К тебе никто не лезет. Даже Риддл уже полгода старается твоё отделение стороной обходить, — Тонкс рассмеялась. — Когда ты наорал на него за то, что он вошел в реанимацию в драных бахилах, а еще главный санитарный врач называется, он теперь всегда приносит с собой сменную обувь. Почему у тебя получается так выстраивать людей? — Потому что все люди для меня равны, — я пожал плечами. — Когда ты постоянно сталкиваешься со смертью, регулярно забирающую тех, кто лежит на твоем столе, независимо от пола, возраста и социального статуса, ты относишься так же к живым людям. — Это грустно. — Это реальность. Мы на некоторое время замолчали. Не знаю, о чём думала Тонкс, я не думал ни о чём. Такое бывает. — У тебя нежилой дом, — вдруг произнесла она. — В каком смысле? — я удивился. — В прямом. — И что ты предлагаешь? — Если я скажу, что тебе пора уже жениться — всё равно же совету не последуешь? — она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. — Конечно, нет, — я вернул ей улыбку. — Если только ты не согласишься стать миссис Снейп. — Ни за что! Мне одного замужества хватило. — Мы очень редко разговариваем на личные темы. Только когда это нужно. — А зачем тогда меня хочешь в это втравить? — Сев, это была не семейная жизнь, а какая-то пародия, — она хмыкнула. — И вообще, я же тебе не на Люпине жениться предлагаю, — она рассмеялась. — Мне порой казалось, что у меня не дом, а цирк с одними и теми же клоунами. Думаешь, почему Лили волком вечно на меня смотрит? Потому что, когда где-то пропадал её муж, она точно знала, что он у нас. Как и Блек. Неразлучная троица. — Они с университета неразлучны. С ними еще наш драгоценный венеролог зависал одно время, потом их дорожки как-то разбежались. — Ах да, я постоянно забываю, что вы учились вместе. Я тебе никогда не рассказывала, как мы поженились? — Нет, — не сказать, что мне это было интересно, но если Тонкс нужно было выговориться, то я всегда готов её выслушать. — Это было шедеврально. Встречались—встречались, а потом решили, что нам обязательно нужно пожениться, и никак без этого. Его родители, которые уже давно помахали сыночку ручкой, оставив на прощание Ремусу только чек на оплату обучения, и укатили в очередной круиз, по-моему, даже в известность поставлены не были. Мои же родители до того момента ещё заботились о непутевой дочурке. Мама восприняла эту радостную новость довольно благосклонно и лишь вздохнула. А вот отец... Как сообщить ему все это поделикатнее, мы не знали. Но вот настал тот день, когда мы решились и, придя к моим родителям домой, стали ждать возвращения отца с работы. Хлеба-соли только не хватало. И вот он, наконец, пришел. Увидев в своем доме Ремуса, он ничего не сказал, но, видимо, заподозрил что-то неладное и только сухо с ним поздоровался. И вот я, излучая радость, как мне тогда казалось, сообщила отцу: «Папа, мы с Ремусом решили пожениться!» Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он только посмотрел на нас и произнес: «Вы этим захотели меня обрадовать?» А потом нас отправили в кухню попить чайку. В это время за стеной бушевал ураган. Когда стихия улеглась, нам сообщили, что денег на свадьбу мы не получим. Но мы не сильно расстроились, ведь мы любили друг друга. — Тонкс, ты меня обманываешь. Люпин старше тебя и уже работал вовсю, ставя всем подряд волчанку. Так что уж на свадьбу денег должно было хватить, — я рассмеялся. Тонкс меня поддержала. — Вот тебе смешно. А ведь я понятия не имею, куда он все эти деньги девал, да и до сих пор девает. Но, ты послушай, это еще было не все. Так как денег у нас не было, мы решили организовать скромную свадебную вечеринку. Только для близких друзей. Но в итоге получилось так, что родственников, желающих придти на нашу свадьбу, откликнулось немереное количество, мы вначале растерялись, а затем решили организовать две свадьбы: для друзей и для родственников. С друзьями мы просто посидели в ресторане, а вот с родственниками... Отец почему-то не смилостивился надо мной и денег так и не выделил, хотя честно купил все продукты, чтобы стол с одной картошкой выглядел не так убого. Ты представляешь, полчаса до прихода гостей, а я начищаю ведро картошки. Дядька Ремуса вместе с собой притащил канистру вина собственного приготовления, в качестве свадебного подарка, так сказать. Но брат отца тоже был не промах и притащил с собой такую же. Неизвестно, каким образом Сириус оказался между этими двумя родственничками, но ему они подливали поочередно. То, что дядьки в своё время пили и не такое и не в таком количестве говорить не нужно, а вот Блек... Его в этот день впервые посетила белочка. Знаешь, он тогда сидел в пустом коридоре и рыдал. Всё приговаривал, что испортил нам свадьбу. Мой тебе совет: если все-таки решишь когда-нибудь жениться, выбирай себе жену без чокнутых подруг и друзей, а еще лучше, нищую сироту, — она протянула мне пустой фужер. Я наполнил его и вернул ей. Взяв фужер из моих рук, Тонкс продолжила. — Денег на свадебные костюмы у нас не было, и поэтому мы покупали костюм Люпину в ближайшем секонд-хенде. Что удивительно, сразу же подобрали. А ботинки ему на время одолжил Блек. — Ты там же платье покупала? — Нет, конечно. Я заявила, что платье на один вечер я покупать не буду, и поэтому купила приличный брючный костюм за немалые деньги. Костюм я, кстати, так ни разу и не надела больше. — Ты, оказывается, мелочная, — я усмехнулся. — Нет, я просто Скорпион. — Бывает. А почему вы развелись? — Трудно жить с человеком, который общество своих друзей ценит выше твоего. Хотя возможно, что после свадьбы любовь ушла, а остался только цинизм, сарказм, гора невымытой посуды и неразлучная троица на кухне. А ведь он всем говорит, что я его унижала, ругалась с ним и не ценила. Хотя я такого не помню. Разве я могу кого-то унижать? Он настолько вбил себе это в голову, что, когда после дня рождения Поттера он пришел домой, — точнее будет сказать, что его притащил на себе Сириус, — увидел в дверях меня, схватился за ручку бедной двери и закричал, что он меня боится и туда не пойдет. Это нормально? Дальше — больше. На Рождество я жду своего муженька. Накрыла стол, зажгла свечи. Жду, значит. Неожиданно раздается звонок телефона. Беру трубку, а с того конца меня спрашивают, мол, Ремус Люпин является вашим мужем? У меня все оборвалось внутри, думаю всё, осталась вдовой. Вся в слезах отвечаю, что да. На что мне вещают: «Приезжайте в отделение полиции — номер уже не помню — и забирайте своего мужа. Он был задержан при попытке выкрутить лампочку с фонарного столба, находясь при этом в нетрезвом состоянии». Вот зачем ему нужна была эта лампочка? Спустя минут пятнадцать я уже стою на крыльце, чтобы забрать свою ценную ношу. Ноша, выйдя из здания, только меня увидев, начала ломиться в уже запертые двери с воплем: «Впустите меня, я с ней не пойду!» Ты представляешь, как смеялись люди? Позор. Полицейский какой-то, практически отодрав его от двери, направил в мои цепкие объятья, приговаривая, что, судя по всему, худшего наказания для бедолаги и придумать было нельзя. Но, Сев! Я ни разу ему не сделала ничего плохого! Почему он так со мной? — Я не знаю, — сквозь смех проговорил я. — Это не смешно! — Я знаю, но это действительно смешно! — Мне было тоже смешно, когда я одна делала ремонт с квартире, а он порезал палец и играл в какую-то игру на компьютере. И меня еще спрашивают, почему мы так быстро развелись? — А почему у вас не было детей? Вы ведь в браке-то прилично прожили. — Мне просто как-то заявили, что хотят, чтобы наши дети были юродивыми. Как-то рожать ребенка от этого человека мне быстро расхотелось. Да ты не смейся, он слово "юродивый" с "одаренным" перепутал. — Ну, ведь не все же так плохо было? Насколько я знаю, он хороший врач, его любят пациенты. И ты столько лет с ним прожила. — Сев, он хороший, правда. Но у каждого есть свои недостатки. У него — его друзья. Как-то неприятно видеть постоянно эти лица, когда ты хочешь побыть с любимым человеком вдвоём. Да и вечные разговоры о плане захвата мира, который начинался с открытия казино в подвале нашего дома, меня особо не вдохновляли. Мне один раз Поттер заявил, что по отдельности они обычные люди, а вместе они гении. И тогда я решила, что о гениальном муже я никогда не мечтала, собрала вещи, прихватив с собой кошку и стиральную машинку, и уехала к родителям. — А что, у родителей машинки стиральной не было? — Почему не было? Была. Но не оставлять же ему единственное, что было совместно нажито. Как-то незаметно, за разговором мы прикончили пять бутылок шампанского, перейдя от запасов Тонкс к моим запасам. Было около двух часов ночи, когда мою подружку зачем-то понесло вниз. Я просто не успел её подхватить. Мы уже изрядно опьянели, и реакция, естественно, оставляла желать лучшего. Падала Тонкс долго. Лестницы в нашем доме длинные. Затормозила она ногой о стену, сосчитав своей спиной все десять ступеней верхнего пролета. — Блять! Твою мать! На какую причину тебе нужна эта трахнутая лестница?! Сев, мне больно! — Только не дергайся, — я проговорил это, уже склоняясь над Тонкс. Так, ребра кажется целые, переломов нигде вроде тоже нет. — Давай попробуем тебя на ноги поставить. Я помог подняться постанывающей девушке, я уже в следующую минуту ловил падающее тело. Подхватив её на руки, я спросил: — Где болит? — Везде. Только правая нога болит сильнее. Где-то в районе первого пальца. — Так, сейчас мы тебя в нашу родную больницу отвезем и сделаем снимок. Возможно, что гипс придется накладывать. — Не хочу гипс, — заскулила Тонкс. — Сегодня Блек, который Сириус, дежурит. — Если он не в форме, я сам тебе этот гипс наложу. Устраивает? — Угу, — всхлипнула девушка, покрепче обхватив меня руками за шею. Держать Тонкс на руках и звонить в скорую было неудобно, поэтому я спустился вниз и сгрузил её на стул. Достал свою старую трубу и набрал номер, который обычно я видел на дисплее при входящих звонках. — Служба неотложной помощи, слушаю вас, — раздался приятный голос. — Снейп. Нужна машина к моему дому. — Доктор Снейп? Что у вас произошло? — из голоса исчезла приторность и появились нотки любопытства. — Не у меня. С доктором Тонкс произошел несчастный случай. Возможно, перелом. Так что пусть Струпьяр просыпается. И еще. Блек в каком состоянии? — В нормальном, что удивительно. Только по такому случаю сильно зол, — хихикнула регистратор, я не узнавал её по голосу. — Скажите, а что доктор Тонкс делает у вас ночью? — А тебе не все равно? — рявкнул я. — Машину высылай. — Я её уже отправила... Я не стал дожидаться очередной порции глупостей и отключил связь. Покосился на Тонкс. Представляю себе, какие слухи начнут гулять по больнице, начиная с завтрашнего утра. Хорошо еще, что Нимфодора на больничный уйдет. В течение месяца ей в больнице делать нечего, а за месяц местные сплетники найдут себе другой объект для обсуждений. Ожидаемые проблемы возникли с нашим «несравненным» рентгенологом. Он долго разглядывал снимок и наконец выдал заключение: — Нет здесь никакого перелома, я его не вижу. — Как ты не видишь здесь перелома, если даже я его вижу! — и я ткнул пальцем в снимок, висящий на негатоскопе. На дистальной фаланге первого пальца правой ноги явно была видна косая линия перелома. — Если это не перелом, то что? — Не знаю! Может, на каблуках переходила или ломала уже до этого, и это костное разрастание, или мозоль. И никаких признаков перелома здесь нет, — начал заводиться Струпьяр. — Ты бы еще сказал, что у неё возрастная инволюция костной ткани в её неполные тридцать, или ты увидел признаки остеомиелита! — Если такой умный, сам диагноз ставь! — завопил рентгенолог. — Слушай, ты, наверное, устал, если не может мозоль от перелома отличить. Иди спать, мы без тебя справимся, — я начал раздражаться. Струпьяр хмыкнул и вышел из кабинета. Я же еще пару минут рассматривал снимок, а затем отправился на поиски Тонкс, которую сразу же после того, как просветили её ногу, забрал на редкость трезвый Блек. Блек обнаружился в ординаторской хирургического отделения. Там он с философским видом пил пиво и разглядывал «Плейбой». — Где Тонкс? — я с порога задал вопрос. — Дома, — пожал плечами Блек. — Пока ты с нашим чудо-рентгенологом лаялся, я ей гипс наложил, больничный оформил, и её скорая домой отвезла. Будешь? — и он протянул мне бутылку. — Блек, с тобой все в порядке? — скептически проговорил я. С Сириусом мы были на ножах еще с университета. — Да. Со мной все в порядке. Просто ночные дежурства... Они как-то странно на восприятие влияют, — продолжал философствовать Блек. — Нет. Я уж лучше домой пойду. — Ну как хочешь, — Сириус пожал плечами и уткнулся в журнал. Уже находясь дома, я посмотрел на часы. Три ночи. С момента падения Тонкс прошел всего час. Спать не хотелось. Шампанское со всеми этими делами выветрилось, и сейчас побаливала голова. За стеной что-то громыхнуло. Затем раздался чей-то приглушенный мат, и полилась вода. Значит, у соседей тоже бессонница. Странно, а у них-то с чего? Это мы, врачи со стажем, после ночных дежурств иногда день с ночью путаем. Кстати, раз они не спят, нужно пойти и поздравить Грейнджер с тем, что с завтрашнего дня она остается фактически одна. На всю поликлинику. Ну, скорее всего, Амалию ей в помощь дадут, но факт остается фактом. Прихватив с собой бутылку виски, я отправился поздравлять соседку. Перед самым выходом, я услышал какие-то звуки на лестничной площадке. Голос с придыханием Арабеллы Фигг можно было узнать сразу. Бывший профессор дерматологии в медицинском университете на старости лет понемногу сходит с ума. Её вечные претензии ко всем жильцам просто выносят мозг: то машину не так поставили, то на газон заехали, то не поздоровались. То, что у неё живет четыре кота и огромная собака, говорит о многом. У меня, как и у других соседей, очень натянутые с ней отношения. Ну как натянутые. Она вечно просит о каких-либо маленьких услугах, как то прибить гардину, починить кран или просверлить какую-то дырку. Ладно, мне не тяжело. Но находиться больше пяти минут в пропахшей котами квартире я не могу. Нужно подождать, пока она уберется. Ушла старуха к себе минут через десять. И я все-таки отправился в гости.