Театр Абсурда

11

Все то время, что я провела в такси, меня просто трясло от злости. Так меня еще никогда и никто не унижал. Как он мог решать за мой счет проблемы со своими «старыми знакомыми»? Да ещё таким образом! Дома, быстро переодевшись, я рухнула на свой диван и свернулась там клубочком. Почему-то мне вспомнилась Селена. Красивая, очень яркая женщина. Может себя эффектно преподнести. По сравнению с ней я как-то не смотрелась. Никогда в своей жизни к такому шарму я не стремилась, но сейчас почему-то было чертовски обидно. Я ей завидовала. Не удержавшись, я разревелась. Уткнувшись в подушку, я оплакивала свою наивность, которая заставляла меня на что-то надеяться. Выплакавшись, я тщетно пыталась уснуть. Из полудремы меня вывел звук пришедшего SMS. Кто это еще? Взяв в руки телефон, я увидела, что сообщение пришло от Северуса. «Дубль два? Только не выходя из дома». Пару минут я смотрела на короткий текст, а затем меня просто подбросило на диване. Ах, «дубль два?». А зачем собственно? Или у него в гостях очередная Селена, от которой ему необходимо избавиться? Плохо понимая, что делаю, я накинула халат поверх пижамы, которая представляла собой майку и шорты, и ринулась к двери. Северус открыл не сразу — видимо, он уже лег спать. Взъерошенный и немного заспанный, одетый в одни пижамные штаны. Его вид почему-то вызвал у меня приступ какой-то немотивированной агрессии. В голове билась абсолютно алогичная мысль: я, значит, мучаюсь, не могу успокоиться, а он пришел домой и спокойненько уснул? Северус, скорее всего, что-то разглядел на моем лице, потому что просто протянул руку и приложил указательный палец к моим губам. От такой наглости я слегка опешила. — Тише. Проходи. Кофе будешь? — и он просто пошел вглубь квартиры, не дожидаясь моего ответа. На лестничной площадке было холодно, поэтому я зашла в помещение и отправилась искать хозяина. Тот обнаружился на кухне возле плиты, на которой уже стояла джезва. Одеваться он, видимо, не собирался. Я села за стол, и передо мной практически сразу появилась чашка с горячим кофе. Северус сел напротив. Я не выдержала. — Ты не мог бы одеться? — Зачем? Ты там чего-то не видела? — он усмехнулся. — Глупо и не смешно, — буркнула я, уставившись в чашку. — Глупо, — согласился Северус. — Но жизненно. Спрашивай. Тебя же сейчас разорвет от любопытства. — Я не хочу ни о чем тебя спрашивать, — я невольно покраснела. — Ладно, я все равно отвечу, — он снова усмехнулся. — У меня были женщины. Странно было бы утверждать обратное, тем более сорокалетнему мужику. Например, безответная, сумасшедшая страсть, которая не отпускала меня всю мою юность. — Сумасшедшая страсть? — Орнелла Мути, — с легкой гордостью произнес Северус. — Не смейся, — я не удержалась и хихикнула. — Постеры с ее портретами украшали мою спальню и скрашивали мое юношеское одиночество. — Почему ты не можешь разговаривать серьезно? — все ещё улыбаясь, спросила я. — Ты мне не веришь? — он слегка прищурил глаза. — Нет. Он улыбнулся, но спустя несколько секунд его лицо приобрело более серьезное выражение. — Потом была первая любовь, которая, как мне казалась, была единственной и на всю жизнь. Но она оказалась в итоге, так же как и сумасшедшая страсть, безответной, опустошающей и ничего, кроме горечи, чувства неловкости и изрядной доли унижений не принесшей. Не хмурься, это было давно. Ну и всякое разное, не оставившее после себя ничего в моей жизни. — Я отношусь к категории "всякое разное"? — практически прошептала я. — Не знаю, — он посмотрел мне в глаза. Я тут же опустила взгляд вниз, внимательно разглядывая узор на кружке. Серьезно и, самое главное, честно. А ты на что-то надеялась? Дура! — Пойдем спать, работу никто еще не отменял, — он встал и протянул мне руку. Самым разумным было пойти к себе, но я зачем-то пошла наверх. Спать в одной постели нам уже приходилось. Да, эта кровать совсем не то, что мой продавленный диван. Не могу сказать, что она была монументальной, но достаточно широкой и с удобным матрацем. Как ни странно, но уснула я практически мгновенно. Проснулась, как и в прошлый раз, плотно прижатой к телу Северуса. На этот раз он немного пошевелился, и я смогла встать, не разбудив его. Накинув снятый перед сном халат, я проскользнула к себе. Взглянула на часы и отметила, что еще только пять часов утра. Можно еще поваляться и попытаться подумать. Думать не получилось, зато получилось уснуть. Разбудил меня грохот, топот и маты, раздающиеся из-за стены. Не из-за той стены, которая граничит с квартирой Северуса. Из-за другой, граничащей с еще одной квартирой, пустовавшей до сегодняшнего дня. Вообще наша лестничная площадка была странной: она представляла собой полукруг, причем дверь в квартиру Снейпа была напротив, но комнаты в его квартире смещались в сторону и имели с нашими комнатами общие стены. Квартира Северуса с другой стороны граничила с входом на лестницу, а между нашей квартирой и квартирой Ромильды была еще одна. Если честно, я долгое время даже не замечала, что там дверь находится и все удивлялась, что соседка так тихо себя ведет, словно ее дома никогда не было. И вот сегодня в шесть часов утра мы, похоже, приобрели новых соседей. Когда я вышла из дома, то столкнулась на площадке с высоким рыжим веснушчатым парнем, тащившим какую-то коробку. Дверь в соседнюю квартиру была распахнута. Вот, значит, какой у нас будет сосед. Из открытой двери выскочила симпатичная высокая блондинка и завопила: — Рональд, осторожнее, только не урони! И вот зачем так вопить? Я бы на месте рыжего Рональда тут же бы эту злосчастную коробку опрокинула. Ну вот. Что и требовалось доказать. Коробка, будто по волшебству, вырвалась из рук рыжего и полетела на каменный пол, в ней что-то звякнуло. Крик блондинки тут же перерос в ультразвук, а я с ужасом думала о том, что нас ждут, по всей видимости, веселые денечки. Идти на работу одной было... непривычно. А на работе началось такое... Едва я переступила через порог регистратуры, чтобы забрать списки пациентов, жаждущих оздоровиться у терапевта, на меня налетела Ромильда, которая только что о чем-то щебетала с Филчем. — Где ты вчера была весь вечер?! — Тебе не все равно? — я слегка опешила. — Я знаю, что ты вчера весь вечер где-то провела с Северусом! — А ты что, следишь за ним? — Не успела приехать, как сразу тянешь свои ручонки к тому, что тебе не принадлежит! — как тут все запущено. Еще вроде с психиатром работает. Может поэтому она такая нервная? — А тебе, значит, принадлежит? — я усмехнулась. Я прекрасно осознавала, что в данной ситуации нужно было просто покивать головой и со всем соглашаться. Но задетая гордость упорно требовала от меня огрызаться в ответ. — Не смей так говорить! — начала повышать голос девушка. — Да ладно—ладно. Успокойся. Подойди к своему доктору, попроси таблеток каких выписать. А то ты слишком перенервничала, — я демонстративно вязла папку со стола Филча и, открыв ее, пробежала глазами по списку пациентов. Увидев несколько имен, я поморщилась. — Не смей приближаться к нему, слышишь? — она подошла ко мне практически вплотную. Я сделала шаг назад. Мало приятного, когда кто-то влезает в твое личное пространство без твоего разрешения. — А то что? — холодно произнесла я, глядя ей в глаза. Полезную черту я переняла у Северуса: глядеть в глаза и говорить спокойным голосом. Выводит из себя твоего оппонента буквально за несколько секунд. — Я тебе этого никогда не прощу, — просто завизжала девушка. — Я просто в ужасе. И, Ромильда, ты бы еще громче орала, а то еще не весь Хогвартс знает, какая ты идиотка, — и, захлопнув папку, под внимательным изучающим взглядом Филча, я выскочила из регистратуры. В коридоре перед моим кабинетом уже маячила очень колоритная личность, Джозеф Колтер. Страдающий сахарным диабетом тучный мужчина, который вместе с диабетом умудрился заполучить ипохондрию. Увидев меня, он буквально прижал меня к стенке, не дав даже войти в кабинет. — Доктор! Доктор, скажите у меня все плохо, да? Все мои анализы просто ужасны, да? Я с тоской посмотрела на дверь кабинета. Анализы Джозефа были неплохими, но он явно жаждал услышать, что умирает. Вздохнув, я посмотрела на мужчину и как можно спокойнее ответила: — Успокойтесь. У вас все в порядке. Помимо соблюдения диеты и приема сахароснижающих препаратов вам нужно пропить курс гепатопротекторов. И все. — Гепато... что? У меня отказывает печень, доктор? — в его глазах появились искорки паники. — Нет, — я улыбнулась. — Просто при сахарном диабете печень так же вовлекается в патологический процесс, и эти препараты как раз выступают в качестве защиты и одновременно восстановят все нарушенные функции. — Доктор, не обманывайте меня, — Джозеф смотрел на меня с подозрением. — Я вас когда-нибудь обманывала? — Вот, только вы меня и не обманываете! Правда ничего страшного нет? — Правда! — Но когда я узнавал результаты анализов, в лаборатории мне сказали, что у меня повышены какие-то ферменты. — Ничего страшного, — я сделал глубокий вдох и выдох. — Просто пропейте таблетки, которые я вам назначу, и все ваши ферменты придут в норму. Запишитесь ко мне на завтра, и мы все с вами обсудим еще раз. — Вы меня просто успокоили, доктор, — и с этими словами Джозеф наконец-то убрался. Зайдя в кабинет и переодевшись, я рухнула на стул и закрыла лицо руками. С минуту сидела так, затем достала телефон. Я не знаю, что происходит между нами, но мне очень нужна поддержка. «Привет. Скажи мне что-нибудь хорошее». Ответ пришел спустя несколько минут. «Консенсус». «Что? Консенсус — это что-то хорошее?». «А что, консенсус — это плохо?». Я не выдержала и рассмеялась. Ну что же, рабочий день начался. Ближе к концу приема в кабинет зашла девушка лет восемнадцати. Она буквально рухнула на стул, согнувшись. — Что с вами? — если честно, то я немного испугалась. — Живот болит, — девушка заплакала. — Сильно. — И как давно болит? — Со вчерашнего вечера. Вот, на скорой мне кровь взяли, — и она протянула мне листочек с распечаткой, глянув на которую, я почувствовала, что меня начинает просто трясти от злости. Какого хрена её ко мне отправили?! — Ложитесь, — я помогла девушке лечь на кушетку. — Так, посмотрим, что у вас с животом. — Я аккуратно стала пальпировать. Не скажу, что мне это удалось. Живот был плотный, как доска, и девушка особо сильно реагировала, когда я отрывала пальцы от её живота. — У вас тошнота, рвота была? — Да, вчера. Сначала болеть начало здесь, — она показала в подложечную область, — не очень сильно. Потом боль усилилась и меня начало тошнить и вырвало. После этого боль начала как бы спускаться вниз и до утра болело тут, — она показала рукой в правую подвздошную область. — А сейчас болит везде. — И она снова заплакала. — Полежите здесь, я сейчас, — и я вылетела из кабинета. Добежав до кабинета хирурга, я без стука ворвалась внутрь. — Доктор Блек! — Сириус сидел за столом, развалившись на стуле, и читал какую-то книжку. Анджелины нигде не было видно, но судя по всему, она находилась в малой операционной и делала очередную перевязку. — Да, — Блек оторвал взгляд от книжки и посмотрел на меня. — Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет, нужно девушку посмотреть, — выпалила я, переводя дыхание. — Симпатичная? — слегка растягивая слова произнес Блек. — Что? — Девушка, говорю, симпатичная? Если да, то посмотрю, — и хирург ухмыльнулся. На мгновение меня охватил столбняк, затем я выдавила. — А какая разница? Вам её живот нужно смотреть, а не... — Не, живот — это неинтересно. Живот — это к Эванс, — и он снова уткнулся в книжку. — К кому? Хватит читать! — я заорала так, что книга вывалилась из рук Блека. — У меня в кабинете пациентка, которую зачем-то прислали ко мне, вместо того, чтобы с признаками перитонита экстренно вызвать хирурга! А вы мне здесь про какого-то Эванса говорите! — Ну вот что ты развопилась? Все-таки Снейп плохо на тебя влияет, — Блек встал. И пошел к двери. — В твоем кабинете, говоришь, больная? И да, Грейнджер, Эванс — это не он, это она. Войдя в мой кабинет, Блек прямиком направился к кушетке. — Болит? — спросил он у плачущей девушки. — Да. — Ага, — Сириус сел на краешек кушетки и положил руки на обнаженный живот. — Месячные вовремя были? — Да. Ой, больно. — Это хорошо. Половая жизнь как? В норме? — он продолжал пытать несчастную, делая параллельно осмотр. — Какая жизнь? — сквозь слезы прошептала девушка. — С парнем со своим, говорю, спишь? — У меня нет парня. — А был? — Нет. — Что, правда? — Блек уставился на девушку. — Чудеса, — он убрал руки от живота девушки. — Тяжести таскала? — Нет, — всхлипнула девушка. Он встал и, повернувшись ко мне, проговорил: — А ты зачем меня позвала? Буквы не помнишь? Направление выписать и в хирургию отправить сразу не смогла? Я от такой наглости потеряла дар речи. А Блек вытащил телефон и быстро набрал номер. — Рег! Здорово, братишка. Ты сегодня на экстренных? У меня для тебя сюрприз. Разлитой перитонит, судя по всему, из-за банального аппендицита у очень симпатичной мордашки. Готовься, мойся, красоту наводи. Да, и пришли кого-нибудь с носилками в кабинет к Грейнджер. Затем он набрал следующий номер. — Снейп. Я хочу тебя обрадовать. Готовься к экстренной лапаротомии. Что? Ты сегодня не дежуришь? Гад ты все-таки. Такой сюрприз испортил. Последние слова он произносил уже от двери. После того, как девушку вынесли из моего кабинета, минут через десять ко мне протиснулся Драко и сел на место Амалии напротив меня. Амалия предпочитала работать в соседнем свободном кабинете и разгребать завалы бумаг, скопившиеся за эту декаду. Внимательно меня разглядывая, Малфой улыбался и молчал. — Что тебе надо-то? — не выдержала я. — Ничего. Просто решил посмотреть на человека, который побил новый рекорд этой больнички. Обычно первые полгода новый сотрудник ведет себя довольно тихо и не привлекает такого внимания к своей персоне, — пока он говорил, во мне просыпалась злость. — Да какая всем разница до моей личной жизни?! — вспылила я. — Да тише ты, — примирительно поднял руки вверх Драко. — Мне все равно. А вот остальным... Кому-то просто интересно, чем закончится дело, кому-то завидно, а кто-то откровенно злорадствует, потому что уверен, что с тобой произойдет то же самое, что и с ними, — он ненадолго замолчал, но потом продолжил. — Тем более я неплохо знаю тебя и очень хорошо знаю Снейпа. — Что отрицаешь, что между нами может что-то быть? — прошипела я. — Не плюйся ядом, тебе это не идет, — улыбнулся невролог. — Нет, не отрицаю. Просто, если бы это было правдой, то сотрудники этого здания узнали бы сию весть не от Ромильды, а от моего отца. — И зачем пришел тогда? — удивленно приподняла я брови. — Просто попросить в следующий раз слушать советов друзей. Я же предупреждал, чтобы ты не злила её. Теперь набирайся сил и делай запасы успокоительных. Тебе будут кости мыть без малого месяц. Если, конечно, ничего более интересного не произойдет, — я опустила глаза. Малфой поднялся и направился к двери. Что за хрень со мной происходит в последнее время? Вечером я долго не могла уснуть. А все потому, что наши новые соседи сначала долго скандалили, а затем долго смотрели телевизор. Причем громкость, с которой они смотрели этот фильм, а смотрели они что-то про Джеймса Бонда, говорила о том, что они страдают тугоухостью, причем в очень тяжелой форме. Как только фильм закончился, и я уже подумала, что, наконец-то усну, из-за стены раздались звуки музыки. Нет, я ничего не имела против Бибера, но как колыбельная он как-то не шел. Я накрыла голову подушкой. Через пятнадцать минут я поняла, что не люблю Бибера. Посмотрев на часы, я увидела, что время уже почти два ночи. Еще через полчаса я поняла, что ненавижу Джастина Бибера. Голова раскалывалась. Болели глаза. А еще была какая-то иррациональная злость на Снейпа, который практически втравил меня в круговорот слухов и сплетен, сделав главным действующим лицом, да еще и кроме своего «консенсуса» ничем не дал за этот день о себе знать. Провалявшись еще несколько минут, я встала, чтобы приготовить себе кофе. Я подошла к окну и посмотрела на зимнюю улицу. Практически под моими окнами стояла такая знакомая машина. Значит, Северус куда-то ездил сегодня. А почему не загнал машину в гараж? Тут зазвонил мой телефон. Посмотрев на дисплей, я увидела незнакомый номер. — Да, слушаю. — Доктор Грейнджер? — Да. С кем имею честь? — Меня зовут Оливер Вуд. Я работаю в отделении доктора Снейпа. Вы не могли бы пригласить его к телефону? Мне нужно с ним проконсультироваться. Я застыла соляным столбом. Это... Это... Это уже ни в какие рамки не входит! — А почему, доктор Вуд, я должна искать доктора Снейпа, чтобы пригласить его к телефону? — в моем голосе явно прозвучали рычащие нотки. — А разве он не у вас? Нет? Извините за беспокойство, — как-то удивленно проговорил Вуд и отключился. Гудки, раздавшиеся в трубке, вывели меня из столбняка. Я снова посмотрела на стоящую под окнами машину. Тряхнув головой, я быстро натянула джинсы, накинула куртку и выскочила на улицу. Подойдя к машине, я заглянула внутрь. Северус спал, уронив голову на руль. Я потянула ручку двери. Она послушно открылась. — Северус, просыпайся. Здесь холодно. Он открыл глаза, несколько минут бездумно смотрел на меня, затем ответил: — Дожился, уже в машине ночую. У Нарциссы сегодня День Рождения был, вроде немного выпил, — он говорил как-то философски. — И сел за руль, — я покачала головой. — Не пешком же до дома добираться, да и не случилось вроде ничего, — он снова закрыл глаза. — Иди домой, а то и правда замерзнешь, — у меня самой уже заледенели руки, а голова была вся в снегу. Северус потянулся, вылез из машины и, закрыв ее, протянул мне руку. — Пошли. И мы пошли. К нему. В его спальне было тихо, но уснуть я почему-то не могла. Судя по дыханию Снейпа, он тоже не спал. Повернувшись лицом к нему, я увидела, что он лежит на боку, подперев голову рукой. — Не спится? — шепотом спросил Северус. — Как видишь. — Есть несколько способов победить бессонницу. Можно овец считать. А можно... Иди ко мне. Я как-то без особых раздумий потянулась к нему. Терять-то все равно уже нечего.