Останови меня...(Продолжение)

Глава 44

– Ты только посмотри, Ал, как быстро растут дети!
   Гермиона поморщилась, не открывая глаз нащупала край одеяла и натянула его с головой. В другой части комнаты раздалось недовольное шипение.
– Заткнись, Малфой, попробуй не трогать их хотя бы с утра.
    Шаги по комнате начинали изрядно раздражать. Абраксас цокнул языком, а потом раздался глухой удар и ругань Блэка. Судя по всему, Малфой чем-то запустил в друга. Вероятней всего, книгой.
– Что значит "не трогать"? Если бы не я, то их жизнь была бы невероятно скучной. – Малфой встал над кроватью Тома и задумчиво возвел глаза к потолку. Это означало, что сейчас он сморозит какую-нибудь чушь, за которую будет либо стыдно всем присутствующим, либо весело. – Думаю, стоит лишь намекнуть Слизнорту и он сможет обеспечить им отдельную комнату. Будут как кролики в отдельной клетке...
– Помилуй Мерлин его грешную душу. – Гермиона ясно представила по голосу, что Альфард ухмыляется. Вновь послышались шаги Малфоя по комнате. – И прости Реддлу долгие и мучительные пытки Малфоя.
   Абраксас выразительно закатил глаза и его губы растянулись в приторной улыбочке. Он тихими шагами подошёл к кровати Тома и посмотрел на Блэка.
– Как думаешь, они там в одежде? – он уже собирался взять край одеяла, но голос Гермионы его остановил.
– Только попробуй, и я лишу тебя права быть крёстным моих детей.
   Бракс буквально подавился воздухом, отскакивая от кровати. Это было совершенно точно не честно по отношению к нему. Прибегать к такому гнусному методу!
– Ты не посмеешь шантажировать меня своими детьми! – он не был уверен в собственных словах и всё ещё был в ужасе от услышанного.
– Если ты не собралась заводить детей на стороне, то знай, наши дети не будут в каком-либо родстве с Малфоем. – Том поднялся с кровати, с лёгкой ухмылкой наблюдая, как Абраксас не может найти слов для возмущения. Приподняв край одеяла, он посмотрел на девушку. – Готов признать гениальность твоих слов, Гермиона. Шантаж детьми и он уже не тарахтит, как курица.
    Абраксас как-то озадаченно нахмурился, даже не обращая внимания на то, что Реддл уже ушёл в душ. Гермиона села на кровати, сонно зевая. Её волосы были настоящим хаосом, неукротимым ураганом. Но это делало её особенно милой. Слизеринец перевел взгляд со стены на девушку и тяжело вздохнул.
– Вы же не серьезно, да? Я буду хорошим крёстным. Всё лучше, чем эта сумасбродная Блэк.
– Эй, ты сейчас о моей сестре говоришь!
   Но Малфой лишь отмахнулся от его слов все также серьезно смотря на Гермиону. Она в самом деле не ожидала такого, поэтому растерялась. Конечно, они с Томом уж точно никогда не думали так далеко, чтобы касаться разговора о детях, но в любом случае у них не так много кандидатов на роль крестного. Разве что ещё Алектус.
– Ох, Бракс, разумеется мы не серьезно! – Грейнджер похлопала ладонью по свободному пространству кровати рядом с собой. Абраксаса не нужно было звать дважды. Запрыгнув, он разлёгся на той половине, которая принадлежала Реддлу. Гермиона нежно поцеловала слизеринца в щеку и улыбнулась ему. – Готова тебя заверить, что он это совершенно не серьезно.
– О, я рад. Ведь ты в любом случае будешь крестной моих с Эмили маленьких Малфоев – он широко и мечтательно улыбнулся, вероятно, уже представляя себе свою будущую семью.
– Обычно это работа Тома - разрушать мечты и ожидания других людей, но смею напомнить, что она не собирается выходить за тебя. – только сейчас Гермиона вспомнила самое начало утра. Малфой и его детская обида сбили её с прежних намерений. – И никогда не соберётся, ведь я убью тебя раньше, если ты вновь заговоришь об отдельной комнате и...кроликах. – резкое движение ногой и Абраксас слетел с кровати, с громким глухим звуком ударяясь о пол.
– Жестокая ты женщина, Гермиона. Я же о вас забочусь.
– Назови её ещё неблагодарной, и ты поймёшь, что она может быть ещё хуже. – Том был одет лишь в брюки, неся полотенце на плече. Он шел с самым самодовольным лицом, прекрасно замечая легкий румянец девушки и зная их с Малфоем разговор. – Я надеюсь, что ты не собираешь идти в этом на уроки? – Реддл демонстративно прошёлся взглядом по девушке в ночной сорочке. – Или собралась ограбить мой гардероб?
   Малфой сдавленно засмеялся, утыкаясь лицом в подушку. Он ничего не смог с собой поделать, но смотреть на Гермиону, которая сейчас наверняка была раздражена, тоже не хотелось. Это будет именно та история, которую он будет рассказывать своим детям и своим драгоценным крестникам. Легендарное похождение кудрявой грозы всея реддловских рубашек! О да, ему будет что рассказать крестникам об их родителях. Если, конечно, Гермиона не убьёт его раньше.
– Не стоит обращать внимание на душевнобольных. Тем более, ты прав, Том, мне уже пора.
   Реддл смерил их подозрительным взглядом. В конце концов, Малфой это не Уизли, поэтому не столь значительно. Да и вряд ли у них случилось что-то, что действительно смогло бы его заинтересовать.
   Гермиона невозмутимо прошла в свою комнату. Каждый, кто был в гостиной в это время, тактично отвернулся, не желая разглядывать Гермиону Грейнджер практически без одежды и, разумеется, не собирались обсуждать почему девушка в таком виде выходила из мужской спальни. В комнате слизеринку встретил презрительный взгляд Лукреции, которая стояла рядом с зеркалом, расчесывая свои волосы. Гермиона понимала, что презрение - это всё, что остаётся этой особе, поэтому не лишала её такой крохи свободы действий.
– И где же ты ночевала, Грейнджер?
   Друэлла выглядела удрученной и не поднимала на Гермиону взгляда, создавалось ощущение, что слизеринку мучает совесть. Но ведь Розье ей ещё ничего не сделала, поэтому Гермиона справедливо решила, что ей могло быть стыдно за поведение подруги. Грейнджер прошла мимо Пруэтт, лишь на некоторое мгновение останавливаясь рядом с ней, чтобы ответить на заданный вопрос.
– Там, где никогда не будешь ночивать ты, Лукреция. – Она ощущала на себе её злой взгляд, искренне не понимая, к чему такое упорство. Уже все в Хогвартсе смирились, что Том Реддл и Гермиона Грейнджер вместе, прекрасно осознавая невозможность их разлучить. Конечно, все они в тайне ждали, когда Грейнджер ему надоест или она неожиданно умрёт, но ни одна в открытую больше не предпринимала попыток. Однако у Лукреции было завидное упорство. Гермиона неспешно завязывала корсет, напевая себе под нос тихую мелодию. Лукреция с силой сжала рукоять расчёски, ещё больше раздражаясь от спокойного вида соседки.
– Никаких моральных принципов, если так легко согласна быть персональной шлюхой Тома.
    Из рук Друэллы выпал учебник зельеварения, который она собиралась положить в сумку. Девушка поднесла ладонь ко рту, с ужасом смотря то на подругу, то на Гермиону. Но Грейнджер лишь слегка скривилась, не показывая насколько слова были ей неприятны.
– Лучше быть персональной шлюхой, чем общественной, Лукреция. – Гермиона закончила с корсетом, встав у зеркала, начала заплетать косу.
– Да как ты...?
– Смею? – девушка вызывающе вздернула бровь, ядовито улыбаясь. – Легко и просто. И не ты ли сама желаешь оказаться его шлюхой, как посмела выразиться немногим раньше?
   Гермиона ожидала чего угодно, но не того, что Лукреция посмотрит на неё с нисхождением, а улыбка делала её слегка сумасшедшей. Грейнджер даже начала переживать за душевное здоровье соседки. Мало ли что там могло в ней переклинить, эти чистокровные снобки такие хрупкие на разум.
– О, мне тебя так жаль, Грейнджер. Твоя искренняя вера в его любовь к тебе восхищает. – Гермиона подавила в себе желание скривиться, глядя с лёгкой заинтересованностью. – Но он уже мой, это был лишь вопрос времени. Кому нужна полукровная зубрилка, когда рядом есть чистокровная принцесса?
– Лукреция, прошу тебя, перестань. – Друэлла уставилась молящим взглядом на Пруэтт, но та даже не взглянула в ответ. – Гермиона, извини её длинный язык.
– Ничего, Друэлла, ты следи за своей подругой, чтобы корона ей последние извилины не передавила. – Гермиона забрала свою сумку с учебниками, понимая, что настроение было испорчено с самого утра. – Прекрати себя так вести, Лукреция. Попадешь в большую беду и тебя уже не спасет твоя чистота крови.
– Это угроза? – Лукреция не затруднила себя задуматься над сказанными ей словами.
– Небольшой совет, не более.
   В гостиной уже ожидали её мальчики, как она любила их называть. Абраксас уже нашел гле-то яблоко, хотя они только собирались на завтрак и он вполне мог немного подождать. Видно было, что Алектус был такого же мнения.
– Если я когда-нибудь совершу убийство, то ваша прямая обязанность обеспечить мне алиби. – Гермиона взяла Тома под руку, выходя из гостиной. Алектус стоял с другой стороны от неё, поправляя и без того идеально сидящий галстук.
– Не думал, что ты, домина, захочешь сама марать свои прекрасные руки.
– Разумеется нет. Для этого у неё есть вы. – Том усмехнулся, когда Гермиона закатила глаза.
– О, заткнитесь. – она рада была, что рот Малфоя был занят пережевыванием яблока, ибо весь его вид говорил о том, что у него есть что добавить. – Почему я не могу переехать к Вальбурге? Создаётся ощущение, что я искупаю грехи всего Слизерина.
– Что ж, одним убийством больше, одним меньше.  – Лейстрендж отошёл немного в бок, заметив Вальбургу, идущую к ним. – Это на тот случай, если ты войдёшь во вкус.
   Гермиона хотела высказать Алектусу всё, но передумала, когда Блэк уже почти подошла. Вальбурга обняла подругу, забирая её у Тома. А потом её взгляд зацепился за Абраксаса, который собирался проигнорировать присутствие девушки.
– Я проснулась сегодня и вижу, что ты тоже, блондинчик. – она тяжело вздохнула. – К сожалению.
– И тебе доброго утра, Вальбурга.
   Две Слизеринки ушли немногим вперёд, оставляя троицу позади. Гермиона вообще считала, что скоро с ума сойдёт в чисто мужской компании. Вальбурга была её единственная отдушина и подруга. Это казалось настоящим наказанием. У Грейнджер вообще не получалось находить общий язык со своими однокурсницами. Они общались лишь в крайних случаях. Многие ей в лицо говорили, что она счастливая, раз Реддл ей настолько доверяет, что не ревнует. Ага, как же. Попробуй кто-нибудь из них прикоснуться к ней не так, как дозволено, и вряд ли будет что-либо способное остановить Реддла.