сладкое забвение/лисгук.

41 глава.

Глава 41

«Мы все рождаемся сумасшедшими. Некоторые такими и остаются.»

— Сэмюэл Бекетт

Лалиса

— Кому-нибудь лучше начать объяснять, что, черт возьми, происходит прямо сейчас! — рявкнул отец.

Когда его взгляд метнулся ко мне на верху лестницы, он остановился, а затем выражение его лица стало еще более грозным. Он покачал головой, указывая на меня пистолетом.

— Иди в свою комнату, Лалиса.

Инстинктивно мои ноги начали подчиняться.

— Останься. — голос Гука был глубоким и властным.

Сейчас он был Доном. Никаких мягких краев.

Я остановилась, моя кровь застыла в нерешительности.

Гук отошел от Юнги и посмотрел на моего отца. Мой двоюродный брат и отец целились ему в голову из пистолета, который он держал наготове. Холодный пот струился по моей спине.

Папа и Гук уставились друг на друга, обмениваясь взглядами. Что-то, что могли понять только Доны.

— Ты зашел слишком далеко, мать твою, — выплюнул папа. — Лалиса не твоя до свадьбы. А если ты как-то забыл, этого еще ни хрена не произошло.

— Позволь мне просветить тебя, Марко , — прорычал Гук. — Как только контракт был подписан, она стала моей.

— Нахуй контракт и. Нахуй. Тебя. Туз.

Гук с сардонической усмешкой провел рукой по подбородку.

— Ты планируешь отступить?

— Именно это я и сказал.

Мое сердце готово было выскочить из груди.

Гук шагнул к моему папе.

— Хочешь знать, как начать войну со мной, Марко? Вот как это сделать.

Мои глаза расширились. Этого не может быть...

Отец сжал челюсти. Техен и Доминик оставались молчаливыми и непроницаемыми, их внимание и оружие не двигались с Чон в фойе.

— Иди сюда, Лалиса, — потребовал Гук.

Папа бросил на меня прищуренный взгляд.

— Ты идёшь в свою гребаную комнату. Сейчас же!

Нерешительность так сильно скрутила мой желудок, что я почувствовала себя плохо. Я не знала, что делать, кого слушать. Почему это происходит со мной. Я написала записку... Я должна была догадаться, что Гук не сочтет это достаточным.