Дикарь

Глава 7

Казалось, мои попытки вырваться из его захвата напоминали бой мышонка со львом. Когда хищнику надоест несносный зверек, тогда ему и конец. А мышонок пинался, кусался, вертелся в лапах своего мучителя, но проигрывал.

Дикарь толкнул меня к креслу около журнального столика, сильно надавил на плечи, заставляя сесть, подвинул ко мне поднос и изрёк поистине гениальное:

- Ешь.

Вроде довольно обыденное слово, не вызывающее желания спрятаться под стол, но он сказал это с таким непередаваемым выражением лица и настолько убийственным голосом, что я бы с удовольствием съела свой кроссовок, только бы вмиг исчезнуть за пределы земной атмосферы. Но, собрав всю силу воли и заткнув голос разума, твердящий о разных способах самоубийства, я вполне твердым голосом ответила:

- Нет.

Скорее всего он ожидал немедленно подчинения или истерики, но не получив ни того, ни другого, угрожающе сузил глаза. Затем, опираясь на подлокотники кресла, навис надо мной так, что между нашими глазами осталось сантиметров пять. Я вжалась в спинку гребаного кресла, мечтая слиться с кожаным покрытием и считая последние секунды жизни.

- Ешь, - еще более злобно, если это вообще было возможно, повторил он. А я отвела глаза, пытаясь выкрасть чуточку времени, и уставилась на белую рубашку, в которую он был одет. Примерно такие отец надевал на совещания, но представить дикаря в зале правительства, пожимающего руки пяти разным губернаторам и посылающего им фальшивые улыбки, еще три дня назад было не столько смешно, сколько слабоумно и психически нездорово. Но сейчас... Он даже вписывался в ту обстановку со всеми этими договорами, законами, властью, связями.
Связь.
Мобильный.
Помощь.

Я окончательно спятила.
Но у меня созрел план.

Я заглянула ему в глаза взглядом полным мольбы, как маленькая беленькая овечка перед огромным и страшным черным волком, который собрался её сожрать, и кивнула. Он, сомневаясь, прищурил глаза, но выпрямился и даже отошел на шаг, видимо, не желая меня спугнуть. Поздновато как-то.

Я взяла высокий стакан с темно-красной жидкостью и поднесла к губам, кажется, дикарь даже расслабился, а через какую-то секунду его белоснежная рубашка окрасилась пятнами кровавого оттенка.
Я вылила целый стакан этого чёртового напитка на белую рубашку разъярённого дикаря.