Дикарь

Глава 19

В ответ он слегка улыбнулся.
Каждый уставился в свою книгу, и в комнате воцарилась бы тишина, если бы не постоянный, немного раздражающий хруст трескавшегося о зубы печенья.
Мои проклятые глазки бегали к фотографиям мужчины, старшего брата Кая, к изображениям маленьких диких мальчишек и к реальному дикарю, сидящему  слева от меня, отмечая сходства и различия.
У Кая темнее глаза, а у его брата - волосы. И последний больше похож на своего отца.
Мне никогда не работать в разведке или службах слежения, ведь любой хоть немного зрячий человек сразу бы заметил лишние взгляды и жесты с моей стороны. А Кай далеко не слепой.
Он одарил меня тяжелым взглядом, ясно говоря "Не лезь", но я еще сильнее, буквально в открытую, понимая, что шифроваться бессмысленно, пялилась на фотографии, книги и недовольного дикаря.

— Эти книги принадлежат твоей семье?

Зачем мне это знать? Спросите у глупого языка.

— Они принадлежат тем, кто их написал. Но так как эти писатели уже давно мертвы, думаю, они не против, что их труды пылятся на моих полках, - ответил дикарь, даже не подняв на меня глаза.

— Ты их украл?

— Нет.

— Твой брат их украл?

— Нет, - он нахмурил брови, - Наверное, нет, - дикарь прищурился, всматриваясь в изображение весело усмехающегося мужчины,  - Все-таки нет. Он не любитель.

Кай встал, вернул книгу на полку и потянулся к миске с закуской, намереваясь её забрать.
Голодный организм запротестовал.
Мозг еще не осознал, а руки проворно схватили тарелку, пальцы обхватили прохладное стекло, глаза зло уставились на дикаря.
Почти совершеннолетний политик дерется за пачку чипсов.

Кровь прилипла к моим щекам, окрашивая их в ярко-красный, я быстро отпустила чертову миску. Будто бы унижений за эти секунды не было достаточно, Кай в то же мгновение решил уступить её мне, и, перевернувшись, тарелка с приглушенным стуком упала на отполированные деревянные панели. Печенье разлетелось во все стороны, треснуло, точно так же как и моё более менее нормальное настроение.

И я, и Кай одинаково переводили взгляд с крошек от крекеров на перевёрнутое блюдо, будто действительно не понимали, что произошло. Виновниками бардака в этом идеальном царстве уюта, литературы и воспоминаний были мы оба.