we don't care [muke af] [rus]

○Two○

/отредактировано/

— Эштон, это в буквальном смысле жестокое обращение с детьми. —устало вздохнул Люк. Он двигал ногами взад-вперед сидя на своей кровати, пока они делали их проект по дополнительному французскому.

— Это не жестокое обращение с детьми, болван. Это школа.

Люк притворился, что его сейчас вырвет, — Это ад.

— У нас остался всего месяц, а я уже устал от тебя, — в ответ пошутил он. Эштон сел, собирая свои волосы в небольшой пучок на макушке. — Ты счастлив, что пойдёшь в колледж? Или у тебя до сих пор твой год отрыва? (Ориг. gap year — промежуточный год между окончанием школы и поступлением в вуз, в течение которого молодой человек обычно путешествует или работает).

— Нет, — простонал Люк, — Колледж отстой. Я брошу всё. — он перекатился на спину, доставая телефон из кармана и читая уведомления о пропущенных. Его большой палец листал сообщения от Майкла, скользя по ключевым словам.

— Но там будет так много людей, мое сердце пансексуала ликует,— продолжал Эш, не обращая внимания на то, что Люк его не слушает. (Ориг. pansexual — это полное игнорирование гендерных различий, поиск родственной души, близкого эмоционального контакта с партнёром совершенно независимо от того, к какому полу и типу сексуальности тот принадлежит .)

Он закрыл свой ноутбук, зная, что Люк в любом случае не собирался помогать с проектом. Несмотря на то, что они занимались французским четыре года, Люк не знал ничего. Эштон уже смирился с тем, что он будет делать весь проект один. — Это так по - гейски, — сказал Люк после тридцатисекундного молчания. — Чем ты занимаешься, что более важно, чем я? — Эштон застегнул свою кожаную сумку и завязал шнурки на своих ботинках.

— Ничем, — ответил младший-на-неделю-мальчик. Он заблокировал свой телефон и бросил его на тумбочку.

Эштон потянулся. Его накачанная загорелая грудь просвечивалась через тонкую ткань его майки.— Мне стоит начать работать в ближайшее время, — сказал он, зевая, —Я должен посидеть с одним..., —он сделал паузу, глядя на телефон Люка.

Эштон нахмурился, несколько раз смотря то на Люка, то на его телефон.

Он понизил голос, зная, что старший брат Люка был в соседней комнате. — Ты всё ещё трахаешься с твоим учителем?— спросил Эштон, выражая всё своё отвращение в каждом слове.

Бледные щёки Люка приобрели алый оттенок, пока он пытался это отрицать. — Нет, — соврал он, — Я остановился ещё в десятом классе.

Эштон скрестил руки на груди. — Ты не целовал его до одиннадцатого класса,— указал он.

— Я сказал десятый? Я имел в виду одиннадцатый.

— Чувак, что за херня? Я твой лучший друг, ты не должен скрывать от меня такие вещи. Люк сел, скрестив ноги. — Ты разозлишься, как всегда!

— Я злюсь, потому что ты трахаешься с тридцатилетним учителем! — кричал он шёпотом. Эштон встал, закатив глаза. — Я не верю.

Люк наклонился, протянув руку к его телефону. — Хорошо, Эш.

Эштон с раздражением взял свою сумку. — Ты сейчас серьёзно? Он практически твой отец, Люк.

Блондин очень старался, чтобы не пошутить в стиле Звёздных Войн. —Скольких двенадцатилетних отцов ты знаешь?

— Люк!

— Я просто придерживаюсь фактов!

— Это незаконно, Люк.

Он пожал плечами: — Марихуана тоже незаконна, но ты накуриваешься здесь каждую ночь.

Он использовал всю силу воли, чтобы не ударить Эштона и не стереть эту глупую улыбку с его лица. — Марихуана и секс не по обоюдному согласию — очень разные вещи!

— Это по обоюдному согласию!

—Ты несовершеннолетний! Нет, это не так!— Голос Эштона наконец стал громче в их борьбе.

Люк очень хотел, чтобы Эштон ушёл прямо сейчас. — Вот почему я тебе ничего не говорю!

Эш открыл дверь спальни, совсем не в настроении разговаривать с мальчиком на данный момент. Он спустился вниз по лестнице, и вышел из дома Хеммингсов.

Люк лег на кровать, зарывшись головой в подушки. Он положил пальцы на живот, отстукивая непонятный ритм.

Он не знал что он чувствовал, но он не чувствовал себя хорошо.

~ ★ ~

+ один новый герой в этой истории. Как думаете, что будет дальше? 

Пожалуйста, комментируйте и ставьте звёздочки.

— Ника ♥