we don't care [muke af] [rus]

○Thirteen○

/отредактировано/

Люк вошёл в семейную пиццерию — новое место работы Эштона. Как и следовало ожидать, брюнет склонился над столешницей с его телефоном в руке.

— Ужасная трудовая этика, — критиковал Люк.

Эштон оглянулся, убедившись, что его начальства нет рядом. Эш поднял руку, показывая Люку средний палец.

— Ауч, как грубо. Я обиделся, — Люк сел за стойку, зная, что Эш сейчас подойдёт.

Эштон снял рубашку, положив её на прилавок. Он оставил свою должность, зная, что никто, кроме Люка, не собирался приходить за пять минут до закрытия.

Он сел напротив Люка, положив ноги на стол.

— Ты не должен почистить его?

— Неа, это сделает утренняя смена, — ответил он. Эштон посмотрел на свои ногти, отдирая кутикулу.

— Это довольно грубо.

Эштон не ответил. — Люк, я люблю тебя до смерти, но почему ты здесь?

Люк провел рукой по волосам, лохматя короткую чёлку. — Пришёл, чтобы рассказать тебе последние события в моей жизни.

— Последнее, что я слышал, что вы двое собирались избавиться от него, но не сделали этого.

После того, как Люк и Майкл стали называть вещь, растущую внутри Люка Это, Эштон прицепился и привык к имени. Эштон полагал, что это былопроще, если в конце концов, Люк решит избавиться от него, или если, не дай Бог, он мог бы потерять его.

— Да, мы оставили Это.

— Родители?

Люк покачал головой. — Они до сих пор не знают. Ты знаешь, мои симптомы настолько сдержанны, что у них нет никаких оснований думать, что я беремен.

Эштон кивнул. Он играл с дыркой в его джинсах и продолжал задавать вопросы. — Ты думаешь, Майкл будет хорошим родителем?

—Намного лучше, чем я, это точно.

Эш усмехнулся. — Ты будешь мамой, верно? Типа, ты будешь кричать на них, чтобы они убрались в своей комнате и ждать, что они помоют посуду, даже если ты не просил.

— Неа! Я буду очень крутым.

— Люк, ты никогда не был крутым в любой из дней твоей жизни.