Мне снится какая-то муть. Вот в самом прямом понимании этого слова. Какие-то кусты, жирафы, скейтборды, — ничего не понятно. Затем я вижу себя. Наконец-то в этой ахинее появляюсь я. Отлично, просто отлично, я блюю в собственном сне. Я просыпаюсь, и меня действительно тошнит. Привстаю над тазом и блюю. Даже и не надеюсь, что не разбужу Хаззу. Он, конечно же, проснётся и снова будет смотреть на этот отвратительный процесс.
— Тошнит? — сонно спрашивает он.
Киваю, а Гарри подаёт мне полотенце. Вытираю им рот. Почему-то меня напрягает то, что не он вытер мне губы, ведь до этого это делал именно он, а сейчас Гарри даёт мне сделать это самому.
Бред, нашёл о чем думать, но, fuck, ему что, противно? Конечно, от меня наверняка воняет, как от бомжа, или как от моего отца, когда он пьяный. Даже не знаю, чья вонь хуже. Лучше почищу зубы, пока не опозорился в конец.
— Я хочу почистить зубы.
Гарри сонно кивает, убирая от себя одеяло. Вижу, как сильно он хочет спать, но ничего не могу поделать, мне нужна его помощь.
Мятный ротик встаёт с кровати и помогает мне. Он обхватывает мои плечи руками и поднимает с кровати. Я вдыхаю его мятный аромат и прикрываю от удовольствия глаза. Он замечает это, чёрт, он замечает то, как я получаю удовольствие, нюхая его. Что же, теперь нужно сделать вид, что этого не было, но как назло мои ноги подкашиваются, причём от удовольствия и радости, ведь я так глубоко вдохнул его мяту. Я вдыхал её и раньше, но сейчас это было как-то особенно блаженно. В общем, мои ноги подкашиваются, и я чуть не падаю.
Гарри тихо смеётся, немного краснея.
— Тебе нравится, как я пахну, да?
Краснею.
— Да.
— Многим нравится.
Надуваю губы. Как обычно, мне нравится то, что нравится всем. Когда я уже перестану быть таким банальным?
***
И вот, он ведёт меня по коридору, заботливо поддерживая, я еле плетусь, держась за него. Жалкое зрелище, честно говоря. Да и вообще, я какой-то жалкий на его фоне — он выше меня, умнее, талантливее, да он даже не такой дебил как я, хотя бы в том, что по-взрослому, то есть, адекватно относится к блюющим людям, — то есть, ко мне, — а я бы на его месте выставил меня во двор и заставил блевать там. Но он... он помогает мне, заботится... Какой идеальный... Меня снова тошнит.
