Утро самого счастливого дня в моей жизни или просто долгожданного. Неважно. Но лишь одна мысль о том, что этой ночью я буду кувыркаться в постели с Хаззой, вызывает у меня на лице улыбку и даже бабочки в животе. У меня сейчас настолько отличное настроение, что его не испортит даже отец. Кстати, о нём — почему-то не слышно его ора.
Я захожу в ванную и тупо час трачу на то, чтобы привести себя в порядок. У меня такое чувство, будто мне сегодня даст какая-то знаменитость. Я широко улыбаюсь, вот уже целый час, как не сплю. Уже собираюсь выходить из ванной комнаты, как вижу висящую футболку отца; она влажная, — мама всё же её постирала. У этой женщины совершенно нет гордости. Возвращаюсь в комнату, надеваю джинсы, чёрную футболку и кеды. Собираюсь выходить из дома, но мать останавливает меня.
— Ты завтракать не будешь?
Чёрт, я её даже не заметил. Я хотел было отказаться, но она протянула мне вчерашний капкейк. Я просто обязан его съесть, потому что он приготовлен по наставлению Гарри.
— Зачем ты постирала футболку этого придурка? — спросил я, пережёвывая капкейк.
— Это не я, это Гарри.
Я подавился, а потом примерно полминуты прокашливался.
— Зачем?
— Не знаю, что-то о благородстве рассказывал.
Я вздохнул.
— Ладно, до завтра, мам.
Я доел капкейк и вспомнил о футболке Хаззы, которая должна была остаться на диване.
— Мам, а где белая...
— Гарри вчера забрал её домой.
Я фыркнул. Я же хотел оставить её себе.
— Ладно, до завтра.
— До завтра, милый.
Наконец я на улице и, кажется, вижу своих придурков-друзей. Они меня тоже.
— Эй, Томмо, тащи свой зад сюда!
Я подхожу к ним.
— Идёшь сегодня на вечеринку в особняк Стайлс?
— Конечно.
— Мы тоже. И ещё кое-что. Оказывается, ты парень Джеммы, потому что Гарри — её брат.
— Ну да, я с Джеммой встречаюсь.
— Тогда её брат будет в нашем полном распоряжении? Вы же с Джеммой отпразднуете её совершеннолетие как взрослые люди? — и эти придурки рассмеялись.
