Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы

Глава 71

На следующий день после окончания работы комиссии Попечительского совета Дамблдор, наконец-то немного успокоившись, подверг критическому анализу свое положение в условиях ограничений, полученных им за «халатное игнорирование возможной опасности для жизни и здоровья студентов», и пришел к выводу, что все не так уж и плохо. Теперь практически вся ответственность по принятым решениям будет лежать на Попечительском совете. Так что он мог спокойно вернуться к тому, что его на данный момент интересовало гораздо больше, чем управление Хогвартсом.

В «Ежедневном Пророке» сообщили, что дело миссис Лестрейндж передано на пересмотр, а после дополнительного следствия его направят в суд для вынесения постановления о возможности смягчения наказания, назначенного ей ранее. Уж эти слушания Альбус пропускать не намеревался. Беллатриса Лестрейндж — это не какой-то там МакМиллан, отсидевший семь лет вместо ушлого Конорса. Нужно было срочно подстраховаться и поговорить с Грюмом. Слова Блэка о том, что каминная связь с Хогвартсом вполне вероятно отслеживалась людьми министра, крепко засели в голове Дамблдора. Поэтому он не стал вызывать Аластора к себе в кабинет, как сделал бы буквально месяц-другой назад, а отправил ему записку, предлагая увидеться в пабе «Кабанья голова», оставив за ним право самому назначить время встречи.

* * *

Грюм, несмотря на загруженность на работе, все же старался приходить домой, чтобы поесть. В каких бы натянутых отношениях с Блэком он ни находился, но обедать рядом с ним ему было комфортнее, чем с кем-либо из своих коллег, только и говоривших об Упивающихся Смертью — о тех, за которыми они гонялись по всей Британии, и о тех, кого с легкой руки министра скоро выпустят из Азкабана. Даже зная, что Дамблдор в некоторых случаях поспособствовал основательному ужесточению принятого Визенгамотом решения путем не очень честных манипуляций с материалами следствий, Аластор все равно считал всех ортодоксов недостойными свободы. Грюм упрямо не хотел разбираться, почему Фадж вдруг стал благоволить этим «ядовитым змеям». У него давным-давно выработалось отвращение к любым попыткам защитить древние традиции, особенно его не устраивал порядок наследования в роду — не по уму и способностям, а по праву рождения и какому-то просто-таки мифическому решению Магии. Поэтому любое свободное общение с коллегами выливалось в недовольство руководством магической Британии, а это было чревато как минимум увольнением. Да и Сириус просил его не выступать против Фаджа и не мутить воду, и все потому, что политика верхушки министерской администрации была на руку Блэку — все, похоже, шло к тому, что скоро и он сможет оправдаться, если повернет дело с умом.