Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы

Глава 85

Дамблдор привычно окинул Большой зал цепким взглядом, тем временем тщательно разрезая на кусочки хорошо прожаренный бифштекс и попутно размышляя о том, как лучше расправиться с Грюмом. Можно было просто сдать его Барти, намекнув, что в провале операции по захвату Азкабана все же виновен, скорее всего, Аластор. На этом умыть руки и забыть о бравом авроре мистере Грюме. Барти изыскал бы способ достать его и уничтожить, как бы тот ни скрывался. Да и выглядело бы это весьма правдоподобно — Упивающиеся Смертью решили убрать одного из ведущих сотрудников Аврората. Почему бы и нет? Однако Альбусу хотелось, чтобы Аластор перед смертью отчетливо понял, что не стоило ему отворачиваться от Ордена Феникса. Предателей никто не прощает. Уйти от сотрудничества и остаться безнаказанным ему не удастся. Только вот Альбус все никак не мог придумать — как подставить Грюма таким образом, чтобы никто, кроме самого «приговоренного», не связал его смерть с Дамблдором.

Обед был в самом разгаре, когда в зал, привлекая к себе внимание, влетела сова. Студентам крылатые почтальоны приносили почту немного позже — уже почти по окончании приема пищи. Это означало, что корреспонденция предназначалась кому-то из профессорского состава. Дамблдор вместе со всеми заинтересованно проследил за серой сипухой, к лапе которой был привязан свернутый в трубочку пергамент. Покружив для приличия под высоким сводом, сова опустилась на стол рядом с Дамблдором и важно протянула ему лапу — свиток красовался легко узнаваемой печатью Гринготтса. Казалось, что птица преисполнена гордости за оказанную ей честь — позволение доставлять почту этого уважаемого банка.

Альбус был удивлен и заинтригован — он исключительно редко получал почту в Большом зале, совы предпочитали приносить ее к нему в кабинет. А уж из Гринготтса он и подавно ничего не ожидал — после истории с Армией Фоукса Попечительский совет сам решал все финансовые вопросы Хогвартса с банком. Так что можно было предположить, что письмо скорее касалось персонального дела, а не школьного. Дамблдор аккуратно отвязал послание и бросил сове кусочек бифштекса, угощая ее. Однако в ответ был удостоен хриплого вскрика, похожего то ли на возмущение, то ли на презрение оскорбленной чем-то птицы, и пары перьев, спланировавших к нему на тарелку, когда капризный почтальон взмыл к потолку — туда, где находились окошки для сов.