Под расколотым небом

Пролог

5 апреля 281 г. Единой Эры

Сколько Адель Кайзер себя помнила, она никогда не бежала. Она всегда всё делала так, как ей заблагорассудится. Последствие детской избалованности, от которой она не избавилась даже спустя много десятилетий. Ей это не доставляло никаких проблем. Зато проблемы были у тех, кто стоял у неё на пути. Даже боги не могли ей приказать, что делать.

Тогда почему она бежала сейчас? Почему она, сделав всё то, что хотела, ощущала боль в груди? Почему перед глазами до сих пор его труп? Почему он бросил её? Почему не справился со своими демонами? Чего они с Клаусом коснулись, что их жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов? С самого детства им двоим была уготована одна судьба — судьба пурпурных магов, то ли полубогов, то ли чудовищ, то ли чего-то между. Это должно было значить, что их будущее только в их руках, и никакая социальная структура им не указ: они были вне её. Кто же ими манипулировал?

У Адель был ответ на этот вопрос. Сразу после смерти Клауса она услышала печальный голос в голове, который звучал одновременно знакомо и незнакомо. Адель боялась, что сходит с ума и от горя повторит действия мужа. Голос наверняка хотел ей манипулировать, несмотря на всю горечь, содержавшейся в словах незнакомки, когда она впервые проговорила «Мне жаль». Она всё говорила и говорила, но Адель её не слушала. Удивительно, но девушка сразу замолкала, когда Адель ей не отвечала. Нет, она не попадётся на эти уловки. Какой-то красный маг из партии добрался до её сознания? Что ж, эту войну Адель не проиграет, нет. Вместе с Клаусом они создали оплот сопротивления в Лахесе, а одна она доведёт революцию до Клодара. Она выживет, назло тем, кто довёл Клауса до самоубийства.

Адель прикрыла рукой обручальное кольцо. У них были парные, одинакового простого дизайна, но из разных металлов. Её кольцо было чёрным, его — белым, в них были вставлены чёрные опалы — символы их сопротивления, камни, позволявшие маскировать собственную магию. С ними преступное правительство, захватившее власть на двух планетах, не может их отследить. В теории. Тогда кто с ней говорил?

В окне иллюминатора блеснул мягкий свет красной планеты. Она приближалась к Марсу. Там её никто не должен достать.

Муж умер всего лишь день назад. Повесился в тюремной камере. В сообщении о смерти — ни капли сожаления. Будто Клаус не был самым успешным главой сопротивления за многие годы. Будто бы не его руками сопротивление сделало себе штаб в Лахесе, и правительство рубров чуть ли не пало. Оставался последний шаг, секунды до полуночи перемен. Кто ж знал, что главный скелет в шкафу мужа мог разрушить дело всей жизни.