Под расколотым небом

Глава двенадцатая

Спокойные дни напрягали Катрину. Во всём она искала подвох. Жизнь шла своим чередом, никаких проблем ни в городе, ни в сопротивлении. Ни в личных отношениях. На Марсе она жила в постоянном страхе, что её раскроют и сдадут властям. По приезде в Лахесу она пыталась расправиться с кучей наваливавшихся проблем, в которую вошли и «схождение с ума», и вся эпопея с мэрией, и всё-всё остальное. Но вот уже июнь. И мир вернулся на круги своя, а она вошла в стабильный ритм: пять дней в штабе на рутинной работе, затем — два дня отдыха.

Казалось, Лахеса осталась прежней, несмотря на новые улицы и здания. Это был тот же город, она ходила с тем же людьми по тем же местам, так же злилась, когда в кофейне заканчивался лёд в жару +30. Также ловила на себе любопытные взгляды жителей, знавших дочь Клода Аркана в лицо.

Ещё и знакомые из Атрополя пытались с ней связаться. Кто-то из них не верил, что она вообще связана с «Чёрным опалом». Другие начинали свои письма сразу с оскорблений. Третьи письма были совсем сухие, по простой причине, что их присылали автоматически с правительственных сайтов Юнктерры: рубры заставляли каждого жителя там регистрироваться, чтобы «было проще платить налоги». То есть, для сбора информации. Благодаря этим «достижениям цивилизации», Катрина сразу узнала, что её счета, и так пустые, арестовали. А потом увели в минус на несколько миллионов люмосов за «ущерб инфраструктуре». Ещё и открыли против неё дело о «предательстве», или как там любимая политическая статья рубров называлась, она постоянно забывала. Теперь выезд за пределы Лахесы под своим именем ей запрещён. Не то чтобы Катрина хотела вернуться туда. Даже по Атрополю она не скучала. С тем местом её связывала только одна ниточка, и эту «ниточку» она украла с собой.

Катрина подозревала, что ещё через полгода тренировок Артур обгонит её по магии. Она ему не признавалась, что из неё был плохой учитель и маг. На каждом занятии Катрина с Артуром ужасалась, насколько сложно ей давались те вещи, которые в шестнадцать не представляли никакой проблемы. Гордость, однако, не позволяла попросить дядю заниматься магией и с ней. Тем более, она не могла смотреть на него так же, как раньше. Даже от мысли, что он мог подвергнуть Артура опасности, ей становилось дурно от ярости. Когда она вспоминала, как Артур дрожал на её руках, хотелось дядю придушить. Если Захария Роджерс вообще умрёт от удушья. После того циркового шоу она начинала верить, что он вовсе не человек. Или, по крайней мере, не тот, за кого себя выдаёт.