Под расколотым небом

Эпилог

Сто лет спустя.

7 августа 404 г.

На берегу Лахесского залива, по которому уже давно не ходили туристы, стояла девушка. Она наблюдала за ритмичным движением волн и про себя считала секунды между каждой из них. Вода омывала её стопы.

Ночью было заметнее, что этот мир был на грани смерти. Смерти необратимой, неоткладываемой. На чёрном небе виднелись тусклые белые звёзды, но не Луна, скрытая за тенью в это время месяца. Тишина угнетала: в городе на заливе стоял главный оплот сопротивления «Чёрного опала», который за ненадобностью вскоре после падения режима пришёл в упадок. В Лахесе доживали свой век старики, которых время от времени посещали потомки, ещё не знавшие, что уже завтра их поглотят пространственно-временные трещины. Зато знала Октава. Она могла перечислить всех живущих на планете и вкратце описать весь их жизненный путь. Память бога — удивительная вещь, и за век существования она не переставала удивляться самой себе. Часто мысли возвращались к одному и тому же вопросы: кто и зачем создал такой причудливый механизм? Зачем нужны боги, которых даже «богами» нельзя было назвать в настоящем смысле этого слова? Они не создавали жизнь, они произошли из жизни. Они не заставляли людей следовать своим заповедям, а сами следовали логике коллективного бессознательного размером в сто миллиардов умов. Они не государи человеческой цивилизации, но её главные рабы и заложники. Пойди что-то не так в тонко настроенным механизме создания бога, она бы здесь не стояла, не наслаждалась ночной Лахесой. За время, проведённое внутри трещин, за пределами материальной Вселенной, где она не могла принимать человеческую форму, Октава многое узнала. И больше всего её пугали события, приведшие к смерти богини до неё. Потому что не направь Октава своих людей в нужное русло, не дай ей Вселенная силу рыться в своей изнанке, она бы повторила судьбу Гепты. И от этого осознания шёл мороз по коже.

Она боялась оставаться на Земле больше положенного: любое её действие здесь могло её убить. Никто из богов не знал, насколько тонким было лезвие, по которому она ходила. Октава подняла голову к небу. Где-то там вдалеке был Олимп — дом для богов, созданный Примом. Девять планет — одна общая и по одной для каждого из них. Она видела через трещины, что для неё тоже выделили небольшой камень на краю Олимпийской системы. Иногда Октава выходила из своей изоляции и обустраивала свою планету, попутно знакомясь с жителями Олимпа. Но она всё равно скучала по этим местам. По этому воздуху, по этой воде, по песку, по причудливым созвездиям в небе. На Олимпе всё было не так. Она не видела смысла имитировать на своей планете Землю. Монд был похож на рай, каким она его представляла. Земля же была Землёй.