Ненавистный наложник императора/ 황제의 미움받는 남 후궁이되었다

Глава 28

— ...Я попросил Кенша-Бан снять табличку с именем Ён Бина за его легкомысленное преступление.

— ....

— Вы считаете мое решение суровым?

Ихан снова намекнул Джувону. Он думал, что независимо от того, был ли Ён Бин проблемным сыном в семье, если с ним так откровенно плохо обращались, то у Джувона, как у его отца, не было бы другого выбора, кроме как быть возмущенным.

Однако Ён Джувон изначально никогда не выражал своих чувств честно, поэтому, каким бы разъяренным он ни был, ему было нелегко показать это императору. Прежде чем он смог что либо ответить, Ихан снова продолжил говорить.

— Ну... если подумать о вашем положении, то с моей стороны очень жестоко наказывать Ён Бина подобным образом...

— Нет, Ваше Величество.

Однако ответ Джувона, который продолжился, как только император закончил говорить, на этот раз снова был слишком далек от ожиданий Ихана.

Ихан бессознательно широко открыл глаза и уставился на Джувона.

— Что вы сказали?

— Как я могу вмешиваться, когда вы правите своей семьей так, как вам заблагорассудится, Ваше Величество? Если Ён Бин поднял шум и испортил настроение Вашему Величеству, конечно, он должен с радостью принять назначенное вами наказание, так что вам не нужно обращать на меня внимания.

— Но все же...

— Я всего лишь приму ваше уважение ко мне и оплачу его, Ваше Величество.

Затем он отвесил глубокий поклон, так что Ихан больше ничего не смог сказать.

Ихан на самом деле не хотел использовать Ён Джувона для каких - то целей. Он действительно так верил, но когда увидел, как Джувон вот так отделался от своего сына, ему стало неприятно без всякой причины. Его губы были надуты, как у сварливого мальчишки, пока Джувон не покинул зал.

*******

— Аджин.

Вернувшись из Дворца Императрицы Хвавун внезапно остановился и позвал Аджин, прежде чем войти в свою комнату. Аджин сделала обеспокоенный вид, отвечая "Да, Ваше Высочество", потому что ее хозяин выглядел несколько подавленным. Аджин задавалась вопросом, было ли это из - за слов, которые он услышал во Дворце Императрицы, но произнесенные слова были совершенно другими.