Саламандр: Хроники Синего пламени

Глава 4, сон второй

Плотные, серые облака заполонили небо в это странное время суток. Мороз неумолимо щипал кожу, отвлекая его от цели. Трава жалобно хрустела под ногами. Голову занимала лишь одна мысль – нужно быстрее добраться до вершины холма. Он бежал быстрее, и быстрее, словно от этого зависела его жизнь. Словно, если не поторопиться, то можно упустить момент. Навсегда.

Нога предательски скользнула по траве. И он с размаху ударился челюстью о заледенелую землю. Зубы стукнулись друг о друга с такой силой, что пока он пытался подняться, в голове до сих пор что-то дребезжало. И он заплакал, но заплакал не от боли. А вдруг не успел? Вдруг он всё пропустил и то, что ждало на вершине холма ушло, испарилось, исчезло, чем бы оно ни было? Раз уж так, то вставать смысла не было.

– Я ведь говорил тебе: "Не беги", а ты не послушал. И вот что из этого вышло. – раздался за спиной знакомый голос. Тэтсуо сразу узнал в нем голос отца и поспешно принялся вытирать ладошками слезы. Но они не прекращались, как бы он ни старался, – Ну и что же ты плачешь? – Тэтсуо молчал. Он не знал, как объяснить.

В один момент отцовские руки подняли его и поставили обратно на землю. Тэтсуо покачнулся и запрокинул голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Его цвет кожи казался серым, возможно от тусклого утреннего света. Вытянутые черты лица, острый подбородок. Тэтсуо казалось, что у отца, которого он помнил, была щетина. Да и немного кучерявые светлые волосы сейчас выглядели короче и ухоженнее, чем обычно. А под слегка раскосыми светло-серыми глазами вдруг пропали такие знакомые синяки и морщины. Отец будто был моложе и определённо счастливее. И сейчас, смотря на него, Тэтсуо впервые понял, насколько сильно они с ним похожи. Да, цвет глаз не тот, а про волосы вообще стоит промолчать. И всё-таки он не мог отделаться от мысли, что смотрит на свое отражение в зеркале.

Тэтсуо заставил себя успокоится. Вытер слезы, и отец заулыбался пуще прежнего.

– Пойдем, нас ждут. Только не торопись. – он вложил его маленькую ладошку в свою руку и так они пошли дальше.

Но нетерпение Тэтсуо никуда не исчезло. Шаг за шагом оно росло. А небо всё темнело и темнело. Или это темнело в глазах?

Тэтсуо видел, как и без того маленькие деревья где-то снизу становились всё меньше и меньше, а на горизонте вырастали горы. Такие бледные, едва заметные. Осталось совсем немного, до вершины было рукой подать. Отец, осознав, что держать его бесполезно, отпустил ладошку, и Тэтсуо снова побежал.

А на вершине холма снова оно.

У него словно заложило уши. Свист морозного ветра, шорох травы под ногами, слова отца —все эти звуки сначала заглушились, а потом пропали вовсе. Абсолютная тишина. Тэтсуо пригляделся и понял, что темная фигура стала иной. Более четкой, и действительно похожей на человека. На ней была длинная мантия, развевающаяся на сильном морозном ветру. Он не слышал его свист, но чувствовал всем телом. Тэтсуо продрог до костей. А фигура вновь начала разворачиваться.

Он внимательно следил за каждым её неторопливым движением. Но время, как специально, замедлилось. А холод усиливался.

Мертвую тишину разорвал голос. Нет. Это был хруст ломающихся костей, скрежет металла по стеклу, последний хрип умирающего животного. Всё вместе. Но только не голос.

Только не её голос.

~